– - Ты же никогда не узнаешь, что с ним случится, если вдруг, -- скептически сказал Драко.
– - То есть если он не вернется, чтобы рассказать.

– - Ничего, -- сказал я.
– - Меня вполне устроят изданные через пятьдесят лет мемуары одноглазого, одноногого, однорукого и одноухого отставника из оперативного реагирования министерства. Также неплохо было бы, чтобы он был седой и ссался в постель. И чтобы там говорилось: "И тогда, отшвырнув безжизненное тело Рубеуса Хагрида (фото Прил.5), зловещая тень сдернула капюшон и расхохоталась. "Глупцы!
– - вскричала она.
– - Вы опоздали! Теперь нас не остановить!" И тут я почувствовал это. Мы все почувствовали. Слабое колебание земли. Какая-то вибрация. Она нарастала и силилась. Она пришла с юга. Мы поглядели друг на друга. Мы поняли. Было уже поздно".

– - Не надо вот этих дурацких предсказаний в духе мисс Трелони, -- сказала Гермиона жалостливым тоном.
– - Хагрид хороший, он мне всегда нравился, он животных любит... А не любит только свои легкие и печень.

– - Золотые слова, моя дорогая, -- подтвердил я голосом пожилого пейсатого ювелира.
– - И как любое золото, блистают красотой и изяществом, но практической пользы от них -- ноль. Или, может быть, даже немножко меньше. Давай уже перейдем к делам более скорбным. Мы продолжаем движение?

Вокруг продолжала стоять, никуда не торопясь, могильная тишина, только собака где-то вдали подвывала тягостно, протяжно. Словно понимала, что ни к чему хорошему этот вой не приведет. Гермиона сделала страшные глаза.

– - Почему ты спрашиваешь? Мы же уже все...

Я тоже воспользовался глазами, как основным средством коммуникации. Молча показал на дорогу впереди. Ее легко было заметить: на обочинах как раз отдыхало с полдюжины синяков -- хорошо набрались, видать, несмотря на дневное время.

– - Э-э-э... ребята...
– - Рон обычно не самый догадливый парень, но сейчас пальму интеллектуального первенства я бы отдал ему, ни секунды не торгуясь. И, может, добил бы еще оливковой веткой недостающее.
– - Похоже, Гарри имеет в виду, что наш путь домой может оказаться... э-э-э... сложнее, чем казалось ранее.

– - М-да, -- согласился Драко, прищурившись. Всегдашняя его расслабленность сходила, стекала с лица, как вода, взгляд сделался жестким и сосредоточенным.
– - А может, и проще. Как посмотреть.

Гермиона посмотрела. Потом еще раз. Ахнула.

Расположившиеся впереди ребята, может, и употребили лишку. Но было это давно, и к настоящему моменту не имело уже ровным счетом никакого значения. Больше им пить не придется уже никогда.

Говоря попросту, дорога в Хогвартс была усеяна трупами.

***

– - На двадцать девятом году эпохи Хэйсэй я сидел в тени могучих крон парка Хамарикю...
– - сказал я, хоть говорить было трудно: ветер залетал в уши и рот и уносил оттуда слова и звуки.
– - Что же я там делал, спросите вы? Разумеется, наблюдал за резвящимися возле пруда полуодетыми гейшами, пришедшими для утренних омовений, потягивал тёплое сакэ и думал, как всегда, о вечном...

– - Это... очень... интересно!
– - пропыхтела летящая рядом и чуть выше Гермиона. Пышные волосы, давно развязавшиеся из скромного хвостика, клубились вокруг головы непокорным облаком. Мантия развевалась, будто знамя гвардии при Бородино, открывая длинные стройные ножки. Эх, полное ведь впечатление, что я знаком с ними куда ближе, чем просто визуально. Что было ночью? Пустил ли обезумевший Наполеон гвардию на упорные Багратионовы флеши, или оставил в распоряжении ставки?

Не понять. Да и не время сейчас. И особенно -- не место.

Мы снова летели. Не трангрессировали, как в прошлый раз -- тогда все случилось очень быстро (это распространенная проблема), и разобраться в ситуации не вышло. Сейчас же Гермиона, работая на высокооктановом топливе из сливочного пива и отменной русской водки, которая тоже обнаружилась в подарочном мешке, сумела поднять в воздух и отправить в направлении Хогвартса всех четверых.

С порядком транспортировки, конечно, возникли некоторые трудности. Наша скромница (только в светлое время суток) наотрез отказалась обнимать троих парней и тащить их на себе. Равным образом было отвергнуто мое прогрессивное предложение вцепиться ей в ноги и лететь так. В результате сошлись на компромиссном варианте: я держался за одну руку, Драко за другую. Рон, зеленый от пережитых страданий и страха высоты, висел на длинной ноге Драко.

Со стороны это выглядело, наверное, даже забавно.

– - Не понимаю!
– - заорал снизу Рон. Я поглядел на него свысока; парень приобрёл уже, кажется, какой-то фиолетовый оттенок: температура за бортом быстро падала. И то сказать -- компания "Гермиона Эйрлайнс" не предоставляла пассажирам горячий чай и термобелье. Лоукостер, небось.
– - Почему именно я должен болтаться в самом конце этой цепочки?

– - Это потому что ты самый легкий, братан, -- сообщил ему Драко. Блондина жизнь тоже, конечно, потрепала: светлые волосы имели сейчас большое сходство со стогом пересохшего сена, лицо от морозного воздуха раскраснелось и могло легко поспорить с отменным сырым стейком, но на нем, этом красном лице, царила всегдашняя усмешка.
– - Поверь на слово: ты не хотел бы, чтобы тебе в ногу вцепился, скажем, я.