– Это ты во всём виновата, — тихо, куда-то в пол, хрипящим голосом, пронизанным злобой. – Я тебя ненавижу! Кто ты такая, чтоб вмешиваться в мою жизнь!? Ты мне не мать!..

Улыбаюсь про себя. Конечно же, нет. Я бы никогда не смогла заменить тебе мать. Я никогда и не пыталась. Мы друг другу никто.. формально никто. Но только отчего же мне так тяжело всё это видеть? Видеть, как ты губишь жизнь, опускаешься всё ниже и ниже, утягивая за собой тех, кого любишь. Скольких друзей ты уже потеряла? Что? Они больше не хотят одалживать тебе деньги? Или просто видели, на что ты их тратишь?.. Ты стала другой. Они просто не могут с тобой общаться. Вы больше не понимаете друг друга. Новые фильмы, проблемы в школе – что? Что за чушь? Разве вы не чувствуете, как бьётся сердце города, разве вы не ощущаете эйфорию музыки?.. Они тебя не понимают. Больше не понимают. Но они ведь тебе не нужны, да? У тебя же есть Шип, его дружки-байкеры и персональная доза счастья. Лишь бы найти деньги до следующего вечера. Папа даст, главное сильно не выпрашивать. И не забыть улыбнуться, сказать, что любишь его. Ножом по сердцу – не устоит. Что? Устоял? Никак не отойдёт после твоей вчерашней выходки?.. Но ведь это пустяки, да, Бри? Можно просто спереть один из его телефонов, или продать свой айпод. Ведь он тебе не нужен. Тебе уже ничто не нужно. Только доза.

– Я ничего не скажу отцу, — ровно начинаю я, переведя дыхание. – Но ты выслушаешь меня. Сейчас.

– Будешь читать мне лекцию? Да кто ты такая! – взрываешься потоком желчи, подскакиваешь на стуле. Снова переходишь в атаку, детка?

– Я никто! – гневно кричу в ответ. Что это за голос? Мой?.. Давно я его таким не слышала. Яростным, высоким. Эхом отдаётся от голых стен. Да где же моё хвалёное самообладание, разве я не привыкла сдерживать свои эмоции?

Закрываю глаза, устало потирая нахмуренные брови. Ну вот, заработаю себе пару лишних морщин. Усталость. Ничего удивительного, ведь время за полночь. Хорошо, что Энжи сегодня у бабушки. Ей не стоит слышать того, что будет дальше.

– Я просто расскажу тебе то, что до этого дня не рассказывала никому. Можешь считать это сопливой историей о моём прошлом – мне плевать. Но если не хочешь, чтобы твой отец узнал об этом,… — хватаю прозрачный пакетик и демонстративно бросаю его на стол перед ней – блефую, но какого чёрта? — …ты выслушаешь меня. А дальше поступай, как хочешь. Мне всё равно.

Молчит. Не сводит глаз с белого порошка, чуть просыпавшегося на стол. Нервно кусает губу, сжимает пальцы. Хочет протянуть руку и забрать, но понимает, что это бессмысленно. Вариантов нет. Неужели, согласится?

– И о чём же твоя сопливая история? Поведаешь мне, как сама в юности баловалась наркотиками? – усмешка, прищур серых глаз – в эти моменты ты так похожа на Джеймса, своего отца. Где-то там, под тонной косметики и дешёвой обёрткой, прячется его плоть и кровь.

– Нет, и… — спокойно отвечаю я, усаживаясь в кресло напротив неё. Достаю из кармана своего чёрного пиджака пачку сигарет. Как удачно, она здесь оказалась. Отобрала у нового ассистента в ресторане. Сама ведь не курю уже несколько лет, с тех самых пор… С тех самых.

Выдох. Тяжёлый вдох. Нет, возможно, это будет тяжелее, чем я думала. Стоит ли? Вспоминать всё это?.. Я никогда ничего не забывала, но произнести это вслух? Выдержит ли моё покрытое шрамами сердце?

Серые глаза всё ещё ждут конца фразы, гневно взирая на меня из-под искусственных ресниц.

– …и я никогда не употребляла наркотики, — заканчиваю я, доставая тонкую сигарету. Как непривычно зажимать её между пальцев. Кручу в ладони, разглядываю и убираю обратно. Рано. Ещё будет необходимость. А пока… — Просто слушай внимательно. Я больше никогда не повторю это. Никому.

========== Часть 2 ==========

– Если ты так хочешь знать, то в твоём возрасте я вела себя гораздо скромнее…

Не хотелось начинать с такого пафоса и, уж тем более, вновь напоминать ей про свой возраст. Я его не стыжусь, но сложно говорить с человеком «по душам», когда изначально собеседники не равны. И всё же я не собиралась превращать свой рассказ в нравоучительную лекцию. Из меня плохой воспитатель, и я не берусь учить её жизни. Возможно, этот разговор нужен не только ей, но и мне самой. Главное только, чтобы хватило сил.

– Когда мне было 17, — продолжила я, заметив, что взгляд Бри безразлично блуждает по полу, — у меня был парень. Его звали Ден и, по правде говоря, у нас всё было весьма серьёзно.

Это что, усмешка? Ну, что ж. Пусть так.

– …Мы встречались с ним больше двух лет, и я была уверена, что это та самая – настоящая, первая и единственная любовь. Жалко, что Ден считал иначе. В один прекрасный день, пока я строила наивные девичьи планы на совместное будущее, мой любимый заявил мне: «Мы расстаёмся». Просто и легко. На вопрос «Почему?» у него нашлось сразу несколько ответов: «Мне ещё рано жениться, а встречаться так долго бессмысленно. У меня появилась другая. И вообще, мы ещё слишком молоды – нужно просто развлекаться и набирать очки».

Сама невольно улыбаюсь – а ведь когда-то пролила столько пустых слёз из-за этого мальчишки. Какой же я была дурочкой.

– Мне было плохо. Я была разбита. Несколько лет жизни отданы человеку, которого, как оказалось, я совсем не знала. Сейчас я понимаю, что это была не любовь. Просто первая детская влюблённость – жестокий урок, через который проходят многие. Но тогда я была уверена, что это целая трагедия. Глупо. В то время как многие люди блуждают по Земле в поисках той самой взаимной любви и умирают, так и не встретив её, мне посчастливилось любить трижды. По-настоящему, со слезами и горем, на разрыв сердца. И конечно, история с Деном далека от этого чувства.