– Ты хочешь рассказать мне сказку о любви? Зачем? Может, ограничимся обычной моралью? – скрещиваешь руки на груди, гордо отворачиваешься в сторону. Нет, уж, детка. Ты меня выслушаешь. Игнорирую её вопросы и продолжаю свой монолог:

– Так или иначе, я благодарна Дену за то, что он меня бросил. Не случись этого, я бы не возненавидела всех парней-изменщиков, а значит, — не встретила бы её…

Бросаешь осторожный взгляд? Пытаешься понять, верно ли расслышала? Слушай, дорогая. Слушай. Ещё никому я не открывала этой тайны.

– Мне хотелось забыться, развлечься. В конце концов, напиться, чтобы больше не думать о Дене. А ещё мне хотелось чего-то нового. Хотелось попробовать то, о чём я думала многие годы, но не решалась…

Неужели тебе стало интересно? Опять отвела глаза. Пусть так. Ты главное – слушай.

– Было за полночь. Я пришла в этот бар одна и успела влить в себя пару коктейлей. Стало веселее, стало спокойнее. Музыка перестала казаться такой оглушающей. А потом… Наши взгляды просто столкнулись. Бездонные тёмные глаза в обрамлении невероятно длинных ресниц, пухлые губы, обведённые ровным контуром, алой сочностью выделяющиеся на молочно-бледной коже. Короткие каштановые волосы, прямые, едва доходящие до подбородка. Узкое чёрное платье, обрисовывающее стройную фигуру, обнажающее изящные ноги, хрупкие плечи. Девушка сидела за одним из столиков в компании подруг и, смеясь, прикуривала тонкую сигаретку, так элегантно зажатую между тоненькими пальчиками. Едва наши взгляды встретились, она улыбнулась. И я знала – эта обворожительная белоснежная улыбка адресована именно мне.

Настороженно слушаешь? Прячешь удивлённый взгляд на полу? Что ж, когда-то я тоже смущалась этой мысли, прямо как ты. Когда-то…

– Наверное, алкоголь предал мне смелости, но я рискнула и подошла к ней. Попросила сигарету, хотя до этого курила лишь раз, на какой-то вечеринке с Деном, и надо сказать, мне это нисколечко не понравилось. Брюнетка тут же окинула меня неоднозначным взглядом. Я словно кожей почувствовала, как она скользнула взором по моей щеке, замедлившись на тонких губах, быстро опустилась вниз по шее, соскользнув в глубокое декольте, обрисовала силуэт моих бёдер, финальной точкой зафиксировав родинку на левой лодыжке. А после я услышала её голос, от которого ток пробежал по телу: «Давай покурим вместе на выходе?»

Отворачиваюсь, блуждаю взглядом по стене, но при этом замечаю, как ты пристально смотришь в мою сторону. Значит, интересно. Ждёшь подробностей. А почему бы и нет? Так приятно пережить эти сладостные мгновения ещё хоть раз…. Хотя бы в глубине собственного сознания.

– Её звали Лина, — возвращаю свои ледяные глаза, сталкиваясь с твоим любопытным взглядом. Наверное, сейчас они потеплели? Мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы знать это. Просто они всегда будто светятся, когда я вспоминаю о ней. Лин. – Но это имя я услышала гораздо позже. Сначала было неловкое молчание, смущённые взгляды, две истлевшие наполовину сигареты и обжигающий поцелуй. Безумный, дикий, и в то же время нежный и сладкий. С лёгким привкусом никотина на губах, с ароматом её терпких духов. Эта стройная миниатюрная брюнетка запускала свои тонкие пальцы меж моих светлых волос и жадно впивалась в губы, лаская мой рот своим быстрым язычком. И делала это так страстно и напористо, что я вылетала в астрал, не желая возвращаться на грешную землю. Лин была ниже меня, даже на каблуках, но я сама чуть склонила голову, чтобы отдаться её умелым губам. Это был мой личный наркотик, с которого я так и не смогла слезть.

Воспоминания о нашем первом поцелуе, заставили всё тело сладко заныть. Лёгкие мурашки медленно пробежали по спине, а губы пересохли, словно вспоминая вкус её сигарет.

– Ты… была с девушкой? – твой неловкий вопрос возвращает меня назад. Смотришь, глаза горят неподдельным интересом. Что, Бри? Не похоже на сопливую историю про первую любовь? Что ж, это всего лишь начало.

– Да. Была. В ту же ночь. Мы уехали из клуба, даже не попрощавшись с её подругами. И отправились ко мне. Тогда я была уже студенткой колледжа, родители помогали мне снимать квартиру. Но я усердно работала, стремясь к полной материальной независимости. Лин осталась у меня на всю ночь, и на следующее утро мы обе поняли, что без ума друг от друга. Это, правда, казалось каким-то сумасшествием, но её ласки, её запах, её голос… Моё тело реагировало на каждое её прикосновение – это было что-то невообразимое. Эта ночь открыла мне глаза. Я могу получить удовольствие с женщиной. Но не с любой. Мне нужна была только Лин!

– А что она? – робко спрашиваешь, когда я в очередной раз отдаюсь воспоминаниям и замолкаю.

– Она… Она тоже поняла, что влюбилась. С той лишь разницей, что и до меня у неё были девушки, да и парни. Но ни с теми, ни с другими ей не хотелось серьёзных отношений. А сейчас… Утром она приготовила кофе, принесла его в постель и попросила: «Будь только моей». И я согласилась, понимая, что без неё уже не смогу.

– И вы встречались?

– Да. И довольно долго мы были счастливы вдвоём. Много времени прошло, прежде чем мы узнали друг друга. Я рассказала о своих родителях, о нашем семейном бизнесе, о брате, который ушёл служить, о своём первом и единственном парне, который бросил меня ради другой. Лин была более скрытной – её нелегко вывести на откровения. Но со временем я узнала, что её семья тоже богата, даже очень. Её отец в своё время заработал миллионы на бирже. Мать Лин давно умерла. Братьев или сестёр не было. В общем-то, Лин была единственной любимой дочерью заботливого папочки.. Тебе, наверное, это знакомо?

Узкие глаза вспыхнули гневом. Или это мне только показалось? Молчишь. Уже не обижаешься? Значит, тебе по-прежнему интересно. Это хорошо. Слушай, Бри.. Слушай.

– По правде говоря, Лин была избалованной девчонкой. Дорогие шмотки, туфли и сумочки из последних модных коллекций, — она была повёрнута на одежде. Обожала дорогие парфюмы и косметику, украшения… Это была настоящая страсть! И больше всего на свете ей нравилось демонстрировать всю эту красоту на себе, проводя ночи напролёт в барах и частных клубах. Но я всегда считала, что ей не нужны ни дорогие платья, ни тонны косметики. Она была прекрасна и безо всякой мишуры. Её тело, её тонкие черты лица, её бездонные тёмные глаза, в которых я могла тонуть часами. Но Лин никогда не изменяла себе… Сначала я ходила по клубам вместе с ней, ревновала к каждому случайному прохожему – а ведь с ориентацией Лин поводов для ревности было в 2 раза больше. Хотя она и твердила, что ей нужна только я. И всё же. Я верила и страшно боялась её потерять одновременно. А клубная жизнь быстро стала сказываться на моей учёбе. Лин тогда находилась в состоянии «поиска себя», как она говорила. Перед колледжем она взяла «свободный год», который затянулся уже на пару лет. Отец её был не доволен, но Лин клятвенно пообещала поступить в следующем году, пойдя по стопам любимого папочки. Расчувствовавшийся родитель снова позволил дочурке творить всё, что вздумается, под прикрытием подготовки к поступлению. Итак, я принялась закрывать быстро появившиеся пробелы, а Лин продолжала отрываться на вечеринках. Мы стали ссориться…

Поднимаю глаза, желая удостовериться, что ты слушаешь. Надо же. Следишь внимательно. Ловишь каждое слово, даже руки давно опустила – неловко теребишь в ладонях платок, а в сторону пакета с порошком даже не смотришь. Ладно, Бри. Я расскажу всё так, как было. Может, это будет тяжело для нас обеих, но ты должна услышать.

– Ссоры казались совсем глупыми и типичными для любых отношений. «Я учусь и стараюсь работать, а ты сутками пропадаешь в клубах! Мы почти не видимся», «Почему ты никуда со мной не ходишь? Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я танцую, а не это стадо мужланов!»… После маленьких склок и громких криков, мы быстро мирились. Перемирие, как правило, заключалось в постели, а там всегда побеждала Лин. Я уступала ей и её очаровательным тёмным глазам. Однако однажды ссора оказалась серьёзнее, чем обычно. Даже не помню, с чего всё началось. Помню лишь, что я была по-настоящему обижена. Нам не удалось помириться под одеялом, и я даже на миг задумалась: а вдруг это закончится чем-то ужасным? Мы не виделись несколько дней. Я была готова сама умолять её на коленях не бросать меня. Но однажды вечером Лин просто появилась на пороге моей квартиры с двумя большими чемоданами, букетом моих любимых чайных роз и словами: «Прости меня». Она долго переживала из-за нашей ссоры, а потом на эмоциях выдала отцу, что влюблена в девушку. Надо сказать, я даже не задумывалась тогда о том, чтобы рассказать кому-либо правду о наших отношениях. Просто подруга. Близкая. Никому и в голову не приходило расспрашивать, что мы делаем, оставаясь наедине. Мои родители не поняли бы. Хотя… мне не представился случай проверить это. Так или иначе, отец Лин был суровым мужчиной, но… благоразумным. После долгой беседы он заявил: «Я не одобряю твой образ жизни, но это не значит, что я тебя не люблю. Ты всё равно моя дочь». Наверное, рыдания и истерики Лин возымели такой эффект, а может, отец действительно любил её больше жизни. Итак, он позволил Лин «временно пожить» у меня и даже выделил приличную сумму на оплату её проживания. Безусловно, мы были счастливы и полагали, что «временно» рано или поздно превратится в «навсегда».