Да, это так.

— Я тоже совершил ошибку, — стараюсь объясниться я. Однако трудно говорить о том, почему я наделал глупостей, пытаясь защитить одного из своих братьев. Но я даже не успеваю сказать и слова.

— Ты же никого не ранил, нет? — спрашивает она и косится в мою сторону.

— Нет, — признаюсь я. — Только себя. И своих братьев, когда меня посадили. — Я тяжело вздыхаю. — Я разочаровал всех, включая себя самого.

Она улыбается.

— Итак, что мы усвоили из сегодняшнего дня? — Она вся такая светлая, солнечная, и напоминает мне мою учительницу по естествознанию, в которую я по уши втюрился в восьмом классе.

— Я усвоил, что тебя никогда нельзя хватать за одежду, если ты хочешь уйти.

Рейган кивает.

— А я выяснила, что мне очень понравилось делиться с тобой своим шоколадным молоком, — тихо говорит она.

Внутри меня всё сжимается.

— Мне нравится разговаривать с тобой, — признаюсь я.

— А мне с тобой, — шепчет она.

Я снова дотрагиваюсь до своего глаза.

— Твой удар производит впечатление. Напомни мне избегать встречи с тобой в тёмном переулке. — Я на мгновение задумываюсь. — Или в тёмном амбаре.

— Или на залитой солнцем площадке для пикника, — шутливо ворчит она.

Я смеюсь.

— Погоди, вот мои братья узнают, что ты мне врезала.

— И что, они посчитают это забавным?

— Когда мой брат Логан повстречал свою невесту, Эмили, она тоже врезала ему по лицу.

Рейган прикрывает рот пальцами.

— Ого, — выдыхает она.

— Он говорит, что если когда-нибудь повстречаешь девушку, которая ударит тебя прямо в лицо, когда ты этого заслуживаешь, то ты должен на ней жениться. — Я смеюсь. Мне по-прежнему очень нравится эта история. — Логан начал подкатывать к Эмили в ту же секунду, как они познакомились, и она сломала ему нос. — Я поднимаю свою повреждённую руку. — Ты лишь сломала мне руку. Немного другой случай.

— Так ты и не подкатывал ко мне, — со смехом отвечает Рейган.

— О, ещё как подкатывал, — признаюсь я. — Просто я не такой ловкий, как Логан.

— И слава богу, — выдыхает она. Я хмурю брови, и она спешит объясниться: — Если бы ты был менее тактичным, то, наверное, напугал бы меня до смерти. — Она ухмыляется. — Мне нравится всё, как есть.

— Ты хочешь, чтобы я перестал к тебе подкатывать? — спрашиваю я и с нетерпением жду её ответа.

Рейган тяжело вздыхает.

— Нет.

— Как-то не очень радостно ты это сказала, — ворчу я.

— Я не знаю, что делать со всеми этими чувствами, — признаётся она.

Внутри у меня всё сжимается.

— Я тоже.

— Ну, что будем делать? — спрашивает Рейган.

Я приподнимаю повреждённое запястье.

— Думаю, мне нужно к доктору.

Она торопливо выезжает обратно на дорогу.

— Я почти забыла, что у тебя травма!

А вот я не забыл. И всегда буду помнить на будущее, что с ней нужно быть осторожнее. Но ей нравятся те чувства, которые я в ней вызываю. И это хорошее начало.

Рейган

Доктор сообщает, что рука у Пита не сломана. Слава богу. Просто растяжение. И даже не вывих. Он рекомендует Питу принимать противовоспалительные лекарства и держать руку в покое. Похоже, Пит удовлетворён.

Но вот быстро разрастающийся синяк вокруг его глаза вызывает тревогу и вопросы.

— Вы уверены, что мне не нужно вызвать полицию, чтобы они арестовали того, кто на вас напал? — спрашивает медсестра. Она флиртует с ним с той самой секунды, как мы переступили порог пункта неотложки.

— Уверен. Это было ненамеренно. — Он смотрит на меня поверх её головы, в то время как она обхватила его запястье. Её руки задерживаются там чуть дольше, чем следовало, и я замечаю, как его глаза опускаются на вырез её топа. Она тут же издаёт какой-то непонятный звук, похожий на усмешку, когда ловит его взгляд.

— Недавно в городе? — спрашивает она. — Не припомню, чтобы встречала тебя. — Она смотрит ему в глаза и улыбается. — Уверена, что иначе бы запомнила.

Пит улыбается мне и закатывает глаза.

— Я из Нью-Йорка, — отвечает Пит и играется со своим пирсингом. Я не могу оторвать глаз от его губ, наблюдая, как он поддевает кончиком языка колечко.

— Что ж, если хочешь, я могу провести для тебя небольшую экскурсию. Только дай мне знать.

— Не думаю, что нам это интересно, — вырывается из меня.

Пит поднимает бровь в немом вопросе, но его глаза так ярко блестят, что я не сомневаюсь — происходящее немало его веселит.

Я спешу продолжить:

— По правде говоря, я не планирую выпускать его из постели для осмотра достопримечательностей. — Эти слова я говорю низким голосом, надеясь, что он похож на страстное мурчание. Затем смеюсь. Этот звук уже больше похож на птичий щебет.