Он ещё раз повернулся в поисках нужного окна. Изящного колена и руки уже не было видно. Но Роман был уверен, что Злата продолжает сидеть на подоконнике и радоваться солнцу.

***

Он шёл дальше по новому микрорайону. Новоявленному фотографу нравились комплексные застройки: в едином стиле дома, площадки для игр, спорта, отдыха, продуманное размещение парковок. Плюс такие прелести как скульптуры и фонтаны.

Впереди показалась центральная площадь микрорайона. Брусчатка соседствовала с асфальтированными дорожками и кругами для тех, кто на колёсах – велосипедах, роликах, самокатах, скейтбордах.

В центре из земли били струи фонтана. В жару между ними носились дети. В тёмное время загоралась подсветка.

Недалеко от фонтана находилась интересная конструкция, похожая на огромный мятый бетонный лист. Малыши лазали по и под ним, взрослые ложились поудобнее, чтобы полюбоваться зеленью в лучах солнца, новым двором, искрящимся фонтаном.

По периметру площади были рассажены деревья и расставлены скамейки. Длинные конструкции из чёрных прутьев давали возможность сесть лицом к площади или к новенькому дому с яркими полосами на фасаде.

На одной из скамеек сидела она – прекрасная дама. Дымчатые очки и серая широкополая мягкая шляпа прикрывали её глаза. Элегантное серое платье с глубоким вырезом и широким поясом на талии, подчёркивающие сохранившуюся стройность фигуры. Изящные туфли на шпильках, клатч на тонком ремешке лежал рядом.

«С такими красивыми женщинами нужно выходить в свет – театр или дорогой ресторан», – подумал Роман.

Он навел объектив на женщину. Она подняла тоненькую сигарету и словно обдумывала: делать ли следующую затяжку. Щёлк – Рома видел, каким выразительным получился кадр. Захотелось закрепить успех – Щёлк, щёлк, щёлк.

Женщина повернулась на звук и улыбнулась случайному прохожему. Затем сделала затяжку и медленно выпустила белую струю. Щёлк, щёлк, щёлк.

Она видела восторженный взгляд молодого парня. Для женщин за 35 это лучше любых комплиментов. Захотелось немного его подразнить – просто так, для поддержания своей формы. Когда-то и она была такой молоденькой и беззаботной – давным-давно, в другой жизни. Она улыбнулась, вспоминая свои 20 лет. Щёлк, щёлк, щёлк.

Перед тем, как пойти дальше, Роман решил поблагодарить прекрасную даму за прекрасные фото. Он приложил ладонь к сердцу, несколько секунд состоял, а потом поклонился, второй рукой отводя фотоаппарат в сторону. Женщина махнула кончиками пальцев и отвернулась.

Роман прошёл несколько метров, пересек оживлённую дорогу и снова повернулся в сторону женщины. Красивый силуэт в элегантной шляпе на фоне брызгов фонтана как прекрасный оазис за спешащими автомобилями. Щёлк, щёлк, щёлк.

***

Роман шел по широкой, выложенной брусчаткой, тропинке, вдоль кустов сирени. Он издалека увидел молодого мужчину, ему было около тридцати лет или чуть больше. И он был в таком же хорошем настроении, как и начинающий фотограф.

Одну руку он держал в кармане брюк серого льняного костюма, второй то и дело снимал серую сетчатую шляпу и надевал вновь, сдвигая ее вбок. Он счастливо улыбался, кружился в ритме своей внутренней музыки, готовый со всеми поделиться хорошим настроением и переполнявшим позитивом.

За мужчиной наблюдал не только Роман, но и сидящая на скамеечке молоденькая девушка в белом воздушном платье. Ее длинные русые волосы светились под лучами солнца, как нимб у ангела.

Пешеход поравнялся с юной барышней и галантно протянул руку, словно приглашая на танец. Такому счастливцу невозможно было отказать, девушка протянула худенькую бледную ручку и улыбнулась. Незнакомец легонько потянул ее к себе, девушка, смеясь, вскочила со своего места. Он поднял ее руку вверх, и она закружилась, воздушное платье приобрело форму колбы в лаборантской по химии. Сквозь белую ткань проглядывался стройный силуэт.

Мужчина ловко наклонил ее, подставив крепкую руку под спину, еще раз закрутил в своем вихре и вернул на место на скамеечке. Галантно поклонился и, танцуя, продолжил свой путь.

Увидев, что его фотографируют, мужчина снова снял шляпу, чуть наклонился вбок, держа ее вверх полами, затем подкинул, ловко поймал и вернул на место, по привычке сдвинув.

Роману не терпелось посмотреть фотографии. Если их сделать черно-белыми, они станут еще более выразительными. Он ухватился за эту мысль, задумавшись об ее истоках. Фотографией он занимался около часа, и то лишь глядя в продолговатое окошечко и экспериментируя на ходу.

Он понял, как на самом деле хотелось получить запретный плод. А потом вспомнил источник черно-белого цвета, и улыбка сползла с лица.

***

Когда не стало мамы, а папу забрали в тюрьму, Рома стал жить у бабушки Кати. Возраст у нее был немолодой, но опекунство в местной администрации пошло на встречу: в родном доме все лучше, чем в детском. Бабушка еще работала, так что могла их содержать. Других кандидатов-родственников у сироты больше не было.

Они жили дружно. Бабушка кормила его домашними пирогами, устраивая празднества с фирменным – вишневым, помогала справляться с уроками, приглядывала, чтобы его никто на улице не обидел, а по вечерам просила почитать ей вслух.