«Череда трагических случаев произошла сегодня в одном из новых микрорайонов города. Пятеро человек погибли при странных обстоятельствах. Следствие разбирается в причине смертей. Что это было – самоубийство, доведение до самоубийства или убийство? Настораживает не только ограничение времени и пространства, когда и где все произошло, но и отсутствие явных причин для отчаянных поступков».

Камера переместилась к многоэтажке. Сначала в кадре появилась высокая стена из красного кирпича, затем фокус стал двигаться ниже, до асфальта, кусок которого был закрыт фильтром-мозаикой.

В правом углу кадра появилось лицо красивой девушки с жизнелюбивой улыбкой и светлыми кудрявыми волосами. Утром она сидела на подоконнике и наслаждалась солнышком.

«Тело 20-летней Марии Летиной обнаружили под окнами многоэтажки, где она живет. Она была единственным ребенком в семье. Родные шокированы тем, что произошло», – сообщала журналистка.

Камера оказалась у квартиры №12, затем прошла внутрь, в уютную кухню. За столом сидела женщина, закрыв ладонями лицо, ее обнимал мужчина с сединой и болезненным цветом лица. Оператор захватил стакан воды и сердечные капли на столе.

«Ничего не предвещало, ничего!– говорила женщина, не убирая рук от лица и громко всхлипывая. – У Машеньки сейчас сессия, она все прекрасно сдает. Через неделю собиралась с подружками на море, мы путевку уже купили, денег отложили, чтобы девочки хорошо повеселились. И вот…»

«А утром что делала Маша?» – уточнила журналистка.

«Да ничего, просто отдыхала, – ответил отец. – Сидела на подоконнике, читала стихи», – камера выхватила томик с позолотой на обложке.

«В течение часа произошло несколько… трагических случаев. Вы не замечали новых знакомств, новых людей в окружении дочери? Или этих погибших?» – спросила корреспондентка.

«Она девочка общительная, но нет, – уверенно замотал головой отец. – Сейчас еще зачеты, экзамены. Все знакомства – просто помахать рукой прохожим… У нас с матерью со здоровьем плохо, в последние полгода одни болячки. Но если это кто-то подстроил, мы найдем его».

Дальше журналисты оказались на центральной площади. Фонтан продолжал игриво бить струями. Правее, за светофором, стоял грузовик. Номера и что ниже его тоже в клеточках-мозаике. В правом углу появилась фотография красивой женщины.

«Алина Сергеевна Вострецова любила здесь отдохнуть, – рассказывала журналистка. – Сегодня ее тоже видели сидящей на скамеечке. Затем она подошла к дороге и шагнула под колеса большегруза. Погибшая работала врачом в перинатальном центре, была замужем, воспитывала ребенка-инвалида. Семья осталась без любящей жены и мамы».

В кадре появился бледный мужчина и подросток, прижимающий плечи к шее и с недоверием смотрящий на камеру, оператора, журналистку.

«Нет, я не верю, что Алина сама это сделала, хотя есть записи, – мужчина прижал сына. – Она слишком любила жить, любила себя, чтобы все оборвать. И слишком упряма, чтобы следовать чьему-либо приказу».

«Этой ночью врач помогла появиться на свет двум замечательным карапузам,– продолжила журналистка. – Затем она планировала попить кофе с подругой и пройтись по магазинам».

Следующие кадры – у кирпичной пятиэтажки. На экране появилась уютная скамейка с чугунными ножками и завитушками по бокам. В правом углу появилась фотография симпатичного седовласого старика. С трудом верилось, что трудовую жизнь он провел в тюрьме, а не на детских утренниках в качестве доброго дедушки Мороза.

«Здесь любил посидеть Игорь Валерьевич Макаров, – продолжила репортаж журналистка. – Мужчина давно на заслуженном отдыхе. Всю жизнь он проработал в системе исполнения наказаний, направляя на истинный путь тех, кто оступился с верного. Оказавшиеся за решеткой, помнят зама по воспитательной работе, его отеческое отношение к осужденным. Говорят, что после освобождения они навещали его. В коллективе он пользовался уважением и не раз был награжден».

Камера показала скамейку с другого ракурса.

«На любимой скамейке Игоря Валерьевича видели в последний раз. Как обычно, он вышел подышать свежим воздухом».

«Он улыбался, поинтересовался, как дела, – рассказывала соседка. – Я спросила, как его спина. Он пошутил, что до свадьбы заживет. Внука собирался женить в следующем месяце».

«Потом соседи заметили, что дверь к пожилому мужчине приоткрылась. Он держал руку с ножом в горле. Спасти его не удалось,– продолжала журналистка. – Игорь Валерьевич жил в однокомнатной квартире. В новостройку он переехал, когда старый дом признали аварийным, а жителям предоставили новое жилье или компенсацию. Макаров – многодетный отец, у него трое внуков. Жена умерла около десяти лет назад. По словам родных, отец и дед был рьяным противником суицидов. Они не верят, что их родной человек самовольно ушел из жизни».