– Да! Мы на стройке игралися, а там привидения напал!.. А Буран как гавкнет на ниго!.. А мы убижали!.. А дядя стораж пияный!.. А мы Буранчика на каляске привизли!.. А Тёть-тоня... А Буба!..
– прорвало пацанов, до того взиравших на Лёлькиного деда с таким немым восхищением, что даже Тоне стало неловко за своих воспитанников.

Под напором фактов дед-полковник даже слегка растерялся.

– Так-так, постойте! Кто на вас напал?

– Привидения!.. Там в подвале, в кинатятре!.. Он такой страшный - весь шкилетина и колесом катится!.. И смо-о-отрит!.. Он нас чуть не съел! Правда!

На это живое описание полковник нахмурился и вопросительно глянул на милиционеров.

– Что вы знаете об этой стройке?

– В отделении говорили, там сторож месяц назад пропал. И не нашли, - пояснил что знал старший наряда.

Полковник нахмурился ещё больше, а после решительно объявил:

– Так, коллеги! У нас, как я понимаю, поступало официальное заявление. Поэтому, давайте распределим задачи. Вы берёте этого ТОВАРИЩА, - он кивнул на жмущегося в углу зачинщика (названный "товарищ" резко спал с лица), - и "дело" закрываете, ясно?
– Милиционеры с готовностью кивнули и так хищно посмотрели на Валеру, что тот вообще сник.
– Ну а я со своей стороны, попробую разобраться с собакой и стройкой. Что-то мне в этой истории сильно не нравится...

– Гав!
– восторженно перебил Буран, будто всецело поддерживая столь мудрое решение.

– Ага, значит ты тоже так считаешь?
– совершенно серьёзно переспросил полковник.

– Гав! Гав!
– подтвердил Буран под восхищённо-удивлёнными взглядами окружающих.

– Понял-понял, - так же серьёзно кивнул полковник.
– Но тебе надлежало бы сначала представиться.

Видимо, он просто пошутил, но Буран аж заскулил от нетерпения и начал тяжело приподыматься на передних лапах. И тут детвора вспомнила!

– А у него есть!.. А на шее!.. А вот жеж!..
– хором прорвало малышню.

– Ах да, точно!
– вспомнила и Тоня.
– У него же на шее медальон какой-то.

– Ну-ка, ну-ка...
– Лёлькин дед подошёл и наклонился к Бурану.
– Ага... "Буран 24 Пэ О" и телефон. А это разве не ваш номер квартиры?
– поднял он взгляд на Тоню, а после - на её маму.

– Не-е-ет, что вы!
– удивились обе.
– Да и...
– Тоня тоже наклонилась, чтобы рассмотреть медальон, - номер телефона тоже не мой. Междугородний.

– "Пэ О"... Может "пожарная охрана"?
– предположил младший милиционер.

– Тогда было бы - "пожарная часть", - поправил старший.

– Хорошо!
– поднялся полковник.
– Пёс явно служебный, без причины бы не бросился, так что с вашим делом, думаю, всё ясно. Свободны!
– отпустил он милиционеров, и те с облегчением покинули квартиру, прихватив попутно под локотки обомлевшего от такого поворота Валерика. По этому поводу Тоня ожидала в душе хотя бы жалости, но ничего подобного не обнаружила.

Борины родители тоже было поднялись, но у деда-полковника на них оказались другие планы.

– А вас я попрошу остаться, - произнёс он сакральную фразу, ухмыльнулся и, пока они ничего себе не надумали, пояснил: - Сейчас, пожалуйста, вы быстро, но тщательно запишете все подробности о стройке. Антонина Васильевна и Надежда Григорьевна вам помогут. Вас, товарищи, также - обратился он к детворе, - попрошу отнестись к делу со всей серьёзностью. Ну а мне надо позвонить кое-куда.

И пока Тоня удивлялась, что тот знает имя-отчество, не только её, но даже мамино, полковник уже вышел в коридор и взялся там за телефон.

"Кое-куда" у Лёлькиного дедушки оказалось достаточно продолжительным, потому что когда он опять вернулся в комнату, там был готов не только протокол со словесным портретом преступника, но и портрет художественный, изображённый шкодливой рукой Бориного папы. Детям очень понравилось.

– Значит так!
– начал полковник, и дискуссия "что бы ещё пририсовать страшиле" быстренько заглохла.
– Знаете, кем оказался наш друг?
– посмотрел он с уважением на Бурана.
– Разрешите представить - почётный пограничник 24-го Краснознамённого погранотряда, инструктор-кинолог по работе с молодым пополнением школы инструкторов службы собак Буран!

Пёс вдруг напрягся и, елозя передними лапами по скользящему ковру, сел по стойке смирно... выдержал минуту ошарашенного молчания и лёг обратно, посчитав что достаточно "отдал честь". Взрослые на это переглянулись, дети восприняли, как должное.

– За Бураном приедут уже завтра, - продолжил доклад дедушка-полковник.
– Пусть он побудет у вас, не возражаете? Антонина Васильевна?.. Надежда Григорьевна?..
– по очереди обратился он к хозяйкам.

Тоня даже растерялась - что ответить на вопрос, который для неё вообще не стоял.