Во всех соревнованиях – одиночном, парном, смешанном – я оказался в самых трудных подгруппах, но, видимо, так судьбе было угодно, что в тот год, когда скончался мой отец, я стал абсолютным чемпионом страны по теннису. До полуфинала чемпионата страны 1953 года в Киеве я дошел сравнительно легко. А в полуфинале встретился со своим одноклубником Михаилом Корчагиным. В то время он играл сильнее всех нас, выиграл первенство Москвы в финале у Сергея Андреева.

И вот – мой соперник Корчагин. Необычайно легко он расправляется со мной в первой и второй партиях 6:1 и 6:2 и ведет в третьей 4:2 и 40:15.

Обычно в таких случаях мы, журналисты, пишем о несгибаемой воле к победе, о смелости в решающий момент, о том, что «он не дрогнул».

Моя подача, первый мяч – в квадрат не попал. И, сделав небольшую паузу, решил, что «была не была», подам и второй мяч так же сильно. И подал еще сильней, и – попал.

И дальше, действительно, все изменилось на корте. Инициатива перешла ко мне. Корчагин заволновался. Я выиграл третью партию. Он вел после перерыва и в четвертой, и в пятой. И все же я выиграл. Это была судьба, я вышел в финал.

Обычно Корчагин за день до матча и в течение двух дней после матча не разговаривал со своим соперником, даже с другом. На этот раз он изменил своему правилу и прибежал сразу. «Коля! Сейчас подошел ко мне Коллегорский и сказал: „Что ты наделал, ты понимаешь, что ты наделал?!“»

Я вышел в три финала. Нагрузка очень большая, и с медицинской точки зрения играть три встречи противопоказано. Сейчас так и не играют ни у нас, ни за рубежом.

В Киеве жила моя партнерша, одна из лучших теннисисток страны – Ольга Калмыкова, великолепный мастер. Играть с ней было легко и приятно. Но в этот год теннис для нее кончился, заболели ноги. И я лишился партнерши. Зная о моих огорчениях в Спорткомитете, Ольга говорила: «Коля, ну что тебе сделать – убрать солнце, чтобы прохладно было? Сделаем!»

И на следующий день – прохладно, моросит мелкий дождь. Играть целый день, бороться за три золотые медали в такой обстановке, конечно, приятно. Единственная уступка, которую мне сделала судейская коллегия, – начали финал с мужского одиночного разряда. Обычно уступали женщинам.

Когда я вышел на корт, трибуны гудели в знак протеста против изгнания Озерова из сборной, снятия его со стипендии.

Я никогда так хорошо не играл, как в этот день. Но удачи пришли не сразу. Я любил отдавать подачу сопернику, хотя и по сей день считается, что подача – это преимущество. Я же рассуждал так: пока подающий волнуется, легче выиграть у него подачу, а потом на своей закрепить счет. Но такая тактика успеха мне не принесла, и первые три мяча я проиграл. И вдруг слышу, как совсем рядом, на футбольном стадионе, оркестр играет Гимн Советского Союза. В таких случаях все должны встать. Андреев начинает подавать, я же поднимаю руку и становлюсь по стойке «смирно». Никто не понимает, в чем дело. Андреев снова начинает подавать. Я повторяю свой тактический ход. Судья понял, что надо встать, и встал прямо на вышке. Поднялся весь стадион. И все честно отстояли три куплета, после чего я сделал 5 ударов и пошел меняться с Андреевым сторонами, ведя в счете 1:0.

Я выиграл 6:2, 6:3, 6:2. Давно так мощно и с таким удовольствием я не играл. Может быть, мне помог приказ председателя Спорткомитета, а может быть, добрые люди, которые всегда помогали мне в тяжелые минуты и в дни самых горьких испытаний.

Выиграв свою основную золотую медаль, я уже «завелся». Теперь я с вами поговорю! Зная, что в приказе написано о том, что я «разбрасываюсь», занимаясь разного рода деятельностью (имелось в виду радио, телевидение, театр), я взял микрофон у нашего киевского корреспондента и комментировал финальный матч Чувырина – Борисова.

Когда мы выиграли с Корчагиным пару, и я пошел вместе со своей новой партнершей Чувыриной играть против сильнейшего дуэта Налимова – Негребецкий, Налимова, увидев меня в таком безумном состоянии, сказала: «Что, третью идешь выигрывать?» – «Да, третью!»

Если бы можно было выиграть четвертую, пятую, я, наверное, смог бы в этот день выиграть все партии. Я чувствовал, что, играя и побеждая, я борюсь с несправедливостью, и правда на моей стороне.

А с крыши футбольного стадиона во время трансляции телефонисты связали меня с больницей, где лежал отец. Он был счастлив, узнав, что я стал абсолютным чемпионом страны: «Хватит, славу ты уже познал, займись делом! МХАТ, радио, телевидение». Так я и сделал.

«Озеров (Москва, „Спартак“), прибывший на соревнования недостаточно подготовленным, в процессе первенства обрел хорошую спортивную форму. С каждым днем он играл всё лучше и лучше и, продемонстрировав смелую атакующую игру, стал чемпионом».

На следующий день я уже был в Москве, в Спорткомитете, с просьбой снять меня со стипендии, больше я в теннис играть не буду. Наверное, мог бы еще играть. С тех пор титулов своих я не защищал, и в 1954 году у нас появился новый чемпион страны. Озеров в Таллинне не был.

Чемпионом страны стал Сергей Андреев.

Много лет он был первым. Это был грозный противник для всех конкурентов. Долгое время он считался своеобразным эталоном. Выиграть у него было чрезвычайно трудно. О тех, кто побеждал Андреева (что было крайне редко), говорили: «Растет настоящий теннисист». Особенно много беспокойства доставлял соперникам Андреева его мощный удар с лета, у сетки, с правой руки, так называемая андреевская хлопушка. Андреев любил играть с задней линии. И, надо признать, добился больших успехов в этом. Его считали игроком задней линии, играющим однообразно. Но, что поделаешь, Андреев легко побеждал всех, не затрачивая много сил, играя, так сказать, в тренировочном плане. Однако Андреев умел играть и у сетки. Стали поговаривать, что наш теннис деградирует, что никто не может обыграть Андреева. Как же так? И ему предложили стать тренером… Расставшись с большим спортом, в расцвете сил и таланта Андреев перешел на тренерскую работу и в течение 14 лет возглавлял нашу сборную. Андреев – великолепный тренер-практик, с колоссальным опытом, умеет указать, исправить технические недостатки, является настоящим фанатиком тенниса. Все его мысли, все дела подчинены только теннису. Под его руководством сборная Советского Союза добилась больших успехов, особенно команда мужчин в играх на Кубок Дэвиса.