Яшин пережил тяжелые времена. Он поверил в то, что стар, что играть не может, что должен расстаться с футболом. Когда он выходил на стадион, ему свистели. Он стал появляться на футбольном матче уже после начала, а уходить минут за десять-пятнадцать до конца, чтобы не слышать несправедливых, обидных слов. Эти горе-болельщики забыли, что с именем Яшина связаны самые прекрасные, самые замечательные страницы в истории нашего футбола, в истории советского спорта. Мельбурн, год 1956-й, золотые олимпийские медали. Париж, «Парк де Пренс» – выигрыш первого Кубка Европы. Да и на каждом чемпионате мира Яшин играл блестяще, завоевывая признание и авторитет отечественному футболу.

Молодец тренер «Динамо» тех лет – Александр Семенович Пономарев: он сохранил нашему футболу человека, которому суждено было стать лучшим вратарем мира. Он поддержал Яшина в трудную минуту, уверял, что все образуется и опять будет успех, что нужно играть, тренироваться.

Когда в Москве в 1963 году в матче на Кубок Европы встретились сборные команды Советского Союза и Италии, Яшина в воротах не было. А когда собралась Федерация футбола, чтобы решить, кто поедет на ответственную встречу в Рим, перед тренером сборной был поставлен вопрос – если Яшин не нужен в игре с итальянцами, то его пошлют в Лондон играть за сборную мира (Яшин получил такое приглашение). Тренер сказал, что Яшин в Италии не нужен, и Лев Иванович отправился в Лондон играть за сборную мира не как лучший вратарь Советского Союза, а… заканчивать свою спортивную карьеру. Но спорт тем и прекрасен, что за неудачами следуют победы, за поражениями – взлеты.

Яшин играл на стадионе «Уэмбли» прекрасно, не пропустил ни одного мяча, и весь мир увидел, что в Советском Союзе живет и играет лучший вратарь мира. Я говорю «весь мир», потому что в этот день телевидение многих стран демонстрировало матч между сборной командой Англии и сборной мира, посвященный столетию английского футбола.

Когда наша сборная приехала в Италию на ответную встречу, перед руководителями снова встал вопрос, кого же ставить в ворота. Не поставить Яшина нельзя – как-никак лучший вратарь мира! За час до матча Яшину сказали, что он будет защищать спортивную честь нашего футбола.

Яшин в тот день играл прекрасно. Он спас нашу команду от разгрома. Матч закончился вничью. И дело даже не в том, что он взял одиннадцатиметровый, потому что это не столько заслуга вратаря, сколько оплошность нападающего. Яшин выиграл психологическую дуэль с лучшим мастером по выполнению одиннадцатиметровых ударов, каким являлся в то время центральный нападающий «Скуадры Адзурры» Маццола. Когда судья назначил одиннадцатиметровый, капитан сказал Маццоле:

– Ты бьешь одиннадцатиметровый. Маццола спросил:

– Я? – И, видимо, представил себе, что он сейчас будет бить пенальти лучшему вратарю мира, которому в Лондоне били, били – не забили.

Здесь ему полтора тайма бьют с различных положений, дистанций, а он берет все, отбивает мячи рукой, ногой, даже головой. Капитан во второй раз сказал ему: «Ты бьешь одиннадцатиметровый». Маццола вышел к мячу как приговоренный, пробил плохо. Яшин взял. Когда матч закончился, я подошел к молодому центрфорварду хозяев поля и спросил:

– Как же так получилось? Почему вы не забили одиннадцатиметровый?

Маццола улыбнулся и ответил:

– А что я мог сделать? Просто Яшин лучше меня играет в футбол.

Тренер сборной Италии Фабри говорил:

– Хотел бы я посмотреть на вашего тренера, если бы в воротах стоял не Яшин, а кто-нибудь другой.

Когда я пришел в комнату, где был Яшин, Лева плакал. Может быть, от страшного волнения, огромного напряжения, потому что игра шла только в одни, яшинские ворота.

Я много странствовал и беру на себя смелость утверждать, что не знаю другого спортсмена, который пользовался бы такой баснословной, феерической славой, которой пользовался Лев Яшин. Когда мы приехали в Испанию, матери поднимали к окну автобуса своих детей, чтобы они посмотрели на великого русского голкипера. Везде, где бы ни появлялся Яшин, только и можно было слышать: «Ясин, Ясин, Ясин!» Толпы людей, просящих у него автограф. Когда в раздевалку нашей команды пришел знаменитый, легендарный испанский вратарь Заморра, Яшин бросился к нему навстречу, стал говорить, что мечтал играть, как Заморра, что засыпал с его именем на устах. Заморра слушал, ему переводили, он улыбался, потом взял Яшина за руку и сказал: «Нет, Ясин, вы неверно говорите, я никогда не играл так, как вы. Вы – лучший в мире!»

Хочется верить, что когда-нибудь (чем скорее, тем лучше) у нас появится вратарь высокого международного класса, который достойно примет яшинскую эстафету и приумножит славу отечественного футбола.

Кубок Европы в руках у Игоря Нетто. Незабываемый день 1960 года в Париже! Самая яркая страница отечественного футбола. Выиграть драгоценный спортивный трофей было, разумеется, далеко не просто. Для достижения этой цели надо было преодолеть не один барьер…

У нас было много соперников, но, пожалуй, самый авторитетный, самый грозный – коллектив сборной Венгрии. Венгерская сборная была очень сильной. И то, что наша команда в Москве выиграла у венгерских спортсменов, рассматривалось в нашей стране как достижение и хорошая перспектива выхода в полуфинал. В Венгрии же поражение считали досадным срывом, случайностью. А так как предстоял второй матч, в Венгрии, и полуфиналист определялся по результатам двух игр, то в Будапеште решили, что все еще можно поправить.

И вот столица Венгрии. Сборная Советского Союза приехала на ответную встречу. Как обычно, тренировки, приготовления, посещение музеев, театров в свободное время. После спектакля «Отелло» в Венгерском национальном драматическом театре зашли за кулисы поблагодарить за доставленное удовольствие и поздравить замечательного венгерского артиста Ференца Бешанэи. Мы невольно улыбнулись, когда «Мавр» неожиданно спросил: «А какой будет счет матча 27 сентября?» Говорили о предстоящей встрече венгерских и советских футболистов, как вдруг в артистическую вошел помощник режиссера, ведущий спектакль, и разговор еще более оживился. Артисты заулыбались, начали вспоминать шведский чемпионат, первый матч Англии и СССР. Вспомнили и одиннадцатиметровый, весьма сомнительно назначенный в наши ворота. И, может быть, поэтому вконец смутившийся помощник режиссера быстро дал звонок к началу последнего акта, прекратив таким образом неприятные для него воспоминания. Помощник режиссера был не кто иной, как судья по футболу Жолт, назначивший в Швеции этот одиннадцатиметровый.