Его руки, похожие на старые корневища карагача, не останавливаясь, гладят колени, ладони шуршат по грубой, испачканной в земле ткани брюк.

– Кому помешал Ата, ума не приложу. Так что, ты теперь сирота, Намико, уж извини. Сначала родители, а теперь вот и дед с бабулей.
– он обнял меня за плечи, и я, прижавшись к его горячему боку, закрыла глаза, вдыхая запах нагретой солнцем одежды, пота, земли - Зафар-аке, как всегда, возился в саду.
– Ты поплачь, девочка, может, станет легче. Хотя слезы - это такое дело, очень личное. Если не хочешь при мне - не надо. Потом, когда одна останешься…

Никодим появился через пару дней после смерти стариков - сказался дальним родственником. Я долго его ненавидела лютой детской ненавистью. Заплакать и сказать хоть слово смогла только через полгода.

В школу больше не ходила - опекун выправил свидетельство о том, что психика моя безвозвратно повреждена, и среди обычных детей такой девочке делать нечего. Учил сам.

Соседям Никодим сказал, что воевал в дальних краях. Как раз ехал на побывку, когда случилось несчастье. Идти ему больше некуда, вот и остался. Да и о девочке, внучатой племяннице, надо позаботится.

Дедушка на нашей улице был самый уважаемый человек, к нему все обращались за советом или помощью. Никодим со временем его заменил. Он заботился о нашем винограднике, помогал соседям… И всё это время, что мы прожили под одной крышей, учил меня.

Вечерами я сидела на крыше, на ребристом шифере, и придумывала, как отыщу того убийцу. Я никому не говорила, что видела его. Даже Никодиму. Мой мир сузился до точки, в которой, как искра, тлела ненависть.

Шло время, и заговорить становилось всё страшнее: в груди поселился крик, который, если открыть рот, вырвется на волю и убьет всё живое. Я лелеяла и взращивала этот крик, предвкушая, что будет с тем убийцей, когда я отыщу его… И молчала.

А однажды утром, выйдя на крыльцо, увидела огромную белую собаку. Пес сидел на дорожке, обернув пушистым хвостом передние лапы. Черный нос и обведенные темной каемкой глаза резко выделялись на серебристо-белой шерсти. Он выглядел дружелюбным, и я спустилась его погладить. Шерсть была сухая, мягкая и шелковистая.

Один день. Никаких занятий, никаких наставлений - я забыла о строгом наставнике. Целый день мы играли. Псу не нужны слова, он и сам был изрядный молчун…

Но после явления белого пса я начала говорить. Вспоминать то, что мы любили читать вместе с дедом: - «Я говорю, Ясумаро: В те времена, когда Хаос начал сгущаться, но еще не были явлены ни Силы, ни Формы, и не было еще ничему Имени, и ни в чем Деяния, кто мог бы тогда познать Его образ? Но вот настало разделение Неба и Земли и Божество совершило почин Творения…»

Тогда я не догадывалась, что под видом пса ко мне явился оборотень, белый полярный волк. Мечтала даже провалиться в иную реальность, где моим учителем был бы не сухой и жесткий, как старая кость, дядька Никодим, а добрый говорящий белый волк…

Убийцу деда я видела доли секунды. Но когда столкнулась вновь - на узких ступенях Львиной башни, в замке Сангре-де-Диос, - сразу узнала. И оторопела. Растерялась.

Сотни, тысячи раз я представляла, как отыщу его, как брошу вызов, а затем - убью. Месть сделалась единственной путеводной звездой, главной целю моей жизни. Я знала, что появление Никодима - это судьба. Он единственный мог научить меня, как отомстить.

И вот убийца передо мной: змеиная улыбка, пристальный взгляд… Его манеру двигаться, держать голову - узнала бы где угодно. Но когда столкнулась нос к носу, растерялась. Всё было не так, как у меня в голове.

Наверное, поэтому я сбежала. Но теперь, что бы там не говорил барон, я должна вернуться.

ГЛАВА 26

НАОМИ

Наевшись сладкого и попив водички из уличного фонтанчика, я приободрилась. Ктулху их задери, я не буду ничьей пешкой! Ни Ярриста, ни Ростова. Как я уже сказала, теперь я сама по себе. Могу делать, что захочу. Носферрату за мной больше не охотятся, осталось найти Вито. Уж теперь-то я не облажаюсь.

Вдруг захотелось с кем-нибудь поговорить. Просто так, услышать дружеский голос, почувствовать, что я - всё еще я…

Где я сейчас? По-сути, там же, где была четырнадцать месяцев назад: одна, без денег, без друзей. Без дома. Отомстив, я ведь могу начать новую жизнь! Вернуться в стаю, или… или даже выйти замуж за принца. Хотя, это, конечно, уже перебор. Ну какая из меня принцесса?

Я могу стать частным сыщиком - отыскивать пропавших оборотней, например… И начать - с Фумико, сестрички Маши.

Достав телефон, позаимствованный у Полди, я набрала номер Марико.

Полди сказал, за последнее время пропали еще несколько групп оборотней. Не отдельных людей, а именно групп…

«Телефон отключен, или находится вне зоны приема». Тяжело вздохнув и внутренне собравшись, я набрала номер Сашки. Что я ему скажу? «Телефон отключен, или находится…» Номер Вальки, Кати, Махатмы… Я перебрала всех: никто не отвечал.

Сердце бухало уже одновременно в горле и в животе. «Пропало несколько групп оборотней». Ростов сказал, похищения приобрели тотальный масштаб. А Тунис недалеко от Сицилии. Я вскочила. Это точно он! Это Вито! Носферрату шли по моему следу, они знали, с какой именно стаей я была!