— Вот оно что, — сказал под нос себе дервиш, подойдя к тому месту, где ещё год назад были жалкие пыльные развалины, а теперь обозначились внушительные, если не сказать монументальные, стены.

Да, Хуссейн не ограничился возведением только лишь оборонительных стен, это позволяли себе некоторые особо независимые правители, хотя считалось такое строительство безусловным нарушением уложения Чингисхана; так вот, не ограничился Хуссейн внешними стенами, а решил строить ещё и неприступную цитадель, хиндуван. Такое в своё время позволил себе Тимур в Кеше, правда, его цитадель скорее напоминала укреплённую усадьбу, чем крепость. Да и вскоре была разрушена воинами Баскумчи.

Весь день провёл дервиш в блужданиях по городу, осмотрел всё, до чего мог только добраться его взгляд, и, кажется, остался в высшей степени доволен увиденным.

Утром следующего дня дервиш исчез. Не из города, а вообще исчез. Вместо него явился к стенам строящейся цитадели некий каменщик в стоптанных, заляпанных известью туфлях, старом, видавшем виды фартуке, с необходимым для каменщицкого дела инструментом в руках. Посмотрев, что тут к чему, он незаметно смешался с толпою рабочих и вскоре уже вовсю трудился на укладке внутренней стены.

Ничего удивительного в том, что никто не обратил на него внимания, не было. Рабочих повсюду было очень много, и их перегоняли непрерывно с места на место. Так что Маулана Задэ незаметно прижился в цитадели.

Для чего это ему было нужно? Он справедливо рассудил, что именно здесь ему легче всего будет осуществить Задуманное. Хуссейн, чьим любимым детищем является балхский хиндуван, не может не навещать его время от времени, дабы следить за тем, как идёт строительство. Внутри уже имеется такое количество залов, укромных углов, что организовать неожиданную встречу с эмиром — Вполне посильная задача.

Всё случилось так, как и задумывал новоиспечённый каменщик. Увидев, как Хуссейн въезжает под надвратный свод внутрь хиндувана, он осторожно, так, чтобы никто из работающих рядом не заметил, завернул за выступ свежевозведённой стены, прошмыгнул через несколько залов, забрался на вершину недостроенной башни. Оттуда ему было удобнее всего наблюдать за передвижениями эмира.

Хуссейна сопровождал Масуд-бек, каменщик обрадовался — это было кстати. Племянник эмира считался человеком умным и осторожным, в случае чего он удержит Хуссейна от поспешного поступка.

Правитель долго и обстоятельно осматривал сердце своей будущей крепости; Он ходил по пустым залам, где не было ни одного постороннего человека, но два телохранителя не оставляли его ни на мгновение. Это бы не помешало, если бы эмира нужно было убить, но поскольку с ним нужно было переговорить с глазу на глаз, это становилось непреодолимым препятствием. Увидев врага-сербедара, Хуссейн отдаст приказ немедленно его зарубить, так что не удастся произнести и двух связных слов. Невозможно добраться до эмира и во дворце, ибо правитель двора потерял в самаркандских событиях, которыми руководил бывший богослов, всю семью и теперь ненавидит сербедарского вождя больше самого Хуссейна.

Маулана Задэ находился в каких-нибудь двадцати шагах от нужного ему человека, пару раз он уже порывался, рискуя всем, окликнуть его, но осторожность победила.

Можно было уже отчаяться. И времени в запасе оставалось немного, в любой момент Хуссейн мог уехать, а на улицах города он ещё менее достижим, чем в залах крепости.

Что же делать?

И тут Маулана Задэ пришла в голову спасительная мысль. И навёл его на неё Масуд-бек. Он поотстал от Хуссейновой свиты, заинтересовавшись каким-то колодцем в полу. Долго в него всматривался, поднял камешек и бросил вниз, проверяя, не бездонен ли он.

Вокруг никого.

Маулона Задэ бесшумно приблизился и негромко, не отчётливо сказал:

— Не оборачивайся, Масуд-бек.

Племянник эмира осторожно выпрямился, одним глазом косясь в темноту провала, другим пытаясь уловить, кто же это возник за его спиной. Молодой человек понимал: одно лёгкое движение, малейший толчок в спину, и он полетит туда, откуда ему не будет обратного пути.

— Я Маулана Задэ.

С трудом преодолев сухость в горле, советник эмир; спросил:

— Что тебе надо?

— Мне нужно встретиться с твоим дядей.

— Ты хочешь убить его?

— Никогда не думал, что умный Масуд-бек скажет такую глупость! Я хочу помочь ему. Эта встреча выгоднее для него, чем для меня.

— Я... попробую.

— Обещай мне!

Масуд-бек находился в таком положении, когда пообещаешь всё, что ни попросят.

— Хорошо, я обещаю тебе...

— Объясни, постарайся и объясни своему дяде, что теперь я ему не враг. Когда-то был — теперь нет, к тому же...