Шрифт:
Мгновение Микаил постоял, собираясь с силами. Но вот он решительно откидывает полог и выходит наружу. Он знал, что теперь должен изменить звучание своего голоса; но также он знал, что люди не очень внимательны друг к другу. Голос командира был обыкновенный мужской голос, басовитый и грубоватый, в отличие от голоса Микаила, звонкого и лёгкого. И Микаил подошёл к дозорным, которые по приказу командира стояли на довольном расстоянии от палатки, и смело обратился к ним, изменив свой голос:
— Этот человек, — сказал Микаил, — доверил мне очень важные замыслы наших противников. Я связал его по рукам и ногам. А вы встаньте у входа в палатку и караульте. Никого не подпускайте к палатке. А если вы сами посмеете туда войти, то будете наказаны жестоко, как наказывают предателей!..
И Микаил, не оглядываясь и быстрыми шагами, подошёл к ближним подчинённым командира. Снова положившись на своё чутьё, он верно угадал помощников командира. И, приблизившись к ним, он вновь заговорил изменённым голосом:
— Я узнал все замыслы противника, — сказал он. И быстро раскрыл эти замыслы в своих словах. Выходило, что воины царевича Рас-Таннура не войдут в ущелье, а пойдут трудной дорогой по горам. И самое любопытное было то, что Микаил не солгал; то есть возможно было говорить, что он почти не солгал. И он приказал помощникам командира повести воинов с утра в горы. Затем он сказал, что сейчас отправится на разведку.
— Ждите меня здесь, я скоро возвращусь, — сказал он.
И, покинув пределы лагеря воинов Мубарака, Микаил побежал к своим людям.
Люди Микаила следили скрытно за тем, как воины Мубарака поднимаются в горы высоко...
Микаил в волнении души читал про себя начало восьмой суры, в которой повествуется о битве при Бадре и о захваченной в этой битве добыче, о тканях, оружии, припасах, о ста пятнадцати верблюдах и четырнадцати лошадях [130] ...
«Во имя Аллаха милостивого, милосердного! — повторял в уме Микаил. И далее произносил про себя: — Они спрашивают тебя о добыче. Скажи: «Добыча принадлежит Аллаху и посланнику; бойтесь же Аллаха, упорядочите между собой и повинуйтесь Аллаху и Его посланнику, если вы веруете!..»
130
...четырнадцати лошадях... — восьмая сура Корана называется «Добыча», посвящена битве при Бадре, регулирует отношения в среде первых мусульман. Существует традиция сложного философского толкования суры «Добыча», как, впрочем, и всех остальных сур.
И ещё не настало утро, а воины Микаила уже вступили в битву с отрядами Мубарака на горах.
А вскоре, извиваясь, словно огромная змея, двинулась внизу по горной дороге конница султана. И, продвигаясь так, всадники вступили в ущелье. Эхо от топота бесчисленных конских копыт огласило горы. Места были дикие, безмолвные, безлюдные, и даже тихое позвякивание оружия вызывало звонкое эхо. По ущелью разносилось конское ржание и голоса воинов. От шума дрожали листья лиан и кустов у подножия гор. Конница текла звенящею рекою по ущелью...
А ведь командир отрядов Мубарака был послан в горы нарочно для того, чтобы устроить засаду именно на горах и оттуда обрушить на всадников султана град камней. Но теперь нечего было и думать об этом! Конница беспрепятственно двигалась через проход горный, а отряды Мубарака заняты были схваткой с людьми царевича, бросившимися на них внезапно. К людям Микаила подошло подкрепление, и очень скоро отряды Мубарака были разбиты наголову!
Когда повозка, в которой сидел Офонас, ехала по ущелью, бой уже давно завершился. Повозка двигалась медленно. Тела убитых, упавших сверху, преграждали многие участки пути. Приходилось оттаскивать их в сторону. Офонас также вылезал из повозки и помогал отволакивать с дороги мёртвые тела... Солнце ярко светило...
Офонас невольно размышлял о рассказах, услышанных им в его путешествии, в его дальней дороге. Один рассказ вкладывался в другой рассказ, словно одна шкатулка раскрытая — в другую раскрытую шкатулку, а в неё — третья раскрытая шкатулка, а в третью — четвёртая... И слова рассказов, определённо лживых, измысленных из хитрости, звучали, в сущности, не менее правдиво, нежели слова рассказов, определённо правдивых.
А вкруг Офонаса раскидалось всё простое и ясное — деревья, травы, стебли вьющиеся, стрекот насекомый и бег быстрый невидимых малых зверьков, и всадники, и кони, и солнце, и мёртвые тела в крови, и белые зубы и смуглые лица живых...
Дорога на Белгаон была открыта.
Двадцать дней осаждали крепость. На двадцатый день раджа Викрама пришёл в лагерь султана под видом посланца. Допущенный к султану, он назвал себя и изъявил покорность. Молодой султан принял это изъявление покорности и сделал правителя Белгаона одним из своих придворных. Однако Белгаон не сдавался. Однако минуло ещё два дня, и город пал.
Теперь впереди ждал воинов стольный город Виджаянагар.
Офонас уже целую седмицу не говорил с Микаилом, даже и видел его мельком. Оба воинства, султана и Мубарака, готовились к битве. Глядя на эти приготовления, индусы вспоминали сказания о братьях пандавах и братьях кауравах, вступивших в битву великую меж собою. Одни сравнивали султана с Дурьйодханой, сыном Дхритараштры, главы кауравов; а Мубарака — с Юдхиштхирой, главой пандавов; другие — напротив — полагали Мубарака подобным Дурьйод-хане, а султана — сходным с Юдхиштхирой [131] . Город Виджаянагар стоял, подобно скале в бурном море. Все знали слова Мубарака; он сказал, что как змеи не страшны царю птиц Гаруде, так и воинам Мубарака не страшны войска султана! Но где же будет новая Курукшетра? Курукшетра — таково было именование поля битвы пандавов и кауравов.
131
...сходным с Юдхиштхирой... — Юдхиштхира — глава рода пандавов, враждовавших с родом кауравов. О войне между этими родами рассказывает древнеиндийская эпическая поэма «Махабхарата».