Как-то раз отец купил две путевки в круиз вокруг Европы. Мама отказалась ехать: "Кто же за домом смотреть будет, за детьми?"

В воспитании детей она участия почти не принимала. Во-первых, она доверяла детям и была уверена, что они не способны на дурные поступки. Во-вторых, знала, что перед их глазами пример отца и они могут взять у него только хорошее. Даже если и происходило что-то "не то", мать делала вид, что ничего не замечает, потому что верила - это мимолетное".

Завершим эти воспоминания рассказом сына ученого - Талатума Гулиева:

"Отец высоко ценил мать, ценил ее как великолепную хозяйку, как человека, который был рядом с ним всю жизнь, как женщину, которая его очень любила, оберегала, которая посвятила ему всю свою жизнь. Он был для нее идолом. Идолом и другом. Никого другого для нее не существовало. А он в сороковые годы ей на свадьбу даже обручального кольца не смог подарить. Это отец сделал уже где-то в шестидесятые годы, незадолго до смерти".

Завершая рассказ о Ханум Гулиевой, мы хотим лишь сказать: несомненно, в успехах и достижениях Алиовсата Гулиева заслуги этой женщины огромны. Ее любовь, преданность, безоглядная вера в него, самоотверженная готовность служить любимому человеку надежным щитом закрыли гениального ученого от массы бытовых проблем, которые могли помешать главному - работе. Светлая память этой замечательной женщине!

Итак, молодая семья, как мы уже говорили, поселилась в маленькой подвальной комнате на улице Полухина. Отгородили занавеской угол, где стояла кровать жившего с братом Абульфаза. Время было военное, трудно приходилось всем, а что уж говорить о молодоженах, от которых отвернулись родственники. Впрочем, не в привычках Алиовсата Гулиева было ждать от кого-то помощи. Он учится и преподает. Молодая жена ведет хозяйство. Ей, как может, помогает десятилетний Абульфаз. Он занимает очереди за керосином или хлебом, приносит домой полагавшиеся преподавательскому составу обеды из университетской столовой, отоваривает карточки. Кроме того, мальчик учится в школе. Алиовсат при всей своей занятости старается следить за тем, чтобы с учебой у брата все было в порядке.

Сам Алиовсат Гулиев на последнем курсе университета, получал Сталинскую стипендию. Одновременно он преподавал на филологическом факультете, возглавляя при этом еще и университетскую профсоюзную организацию. К этому времени молодой человек уже настолько хорошо выучил русский язык, что мог редактировать научные работы по истории.

Ценой неимоверного труда и настойчивости Алиовсат Гулиев утверждается в жизни. Можно только поражаться его кипучей энергии, которая питается чувством ответственности, осознанием того, что он - глава семьи, содержит жену, маленького брата, должен еще помогать отцу в Гызылагадже.

Но есть еще одно, быть может, самое главное - любовь к науке, в которой каждый маленький шаг вперед открывает новые бездны неизученного, есть история, с благодарностью раскрывающая объятия тому, кто безоглядно влюблен в нее.

В архиве Академии наук Азербайджана сохранилась запись о том, что Гулиеву Алиовсату Наджафкули оглы выдан диплом с отличием, свидетельствующий, что в 1939 году он поступил на исторический факультет Азербайджанского государственного университета, который окончил в 1944 году по специальности "история", и решением государственной экзаменационной комиссии от 31 марта 1944 года ему присвоена квалификация "научного работника, преподавателя средних школ и вузов".

"Исторический факультет я окончил в 1944 г. с дипломом отличия и по рекомендации кафедры истории Азербайджана был оставлен преподавателем той же кафедры, одновременно поступив в аспирантуру университета по специальности история Азербайджана. Учебу в аспирантуре и работу в университете я совмещал с общественной деятельностью в профсоюзе работников высшей школы и научных учреждений республики. В декабре 1945 года я был избран председателем Азербайджанского Республиканского комитета указанного профсоюза, в котором работал беспрерывно до июля 1950 года".

Итак, после окончания университета Алиовсат Гулиев предстает перед нами в трех ипостасях: преподаватель, профсоюзный деятель и аспирант.

Однако теперь, один из лучших выпускников университета, он преподает историю Азербайджана не только филологам, но и студентам-историкам, то есть будущим специалистам именно в этой области.

Время было сложное, послевоенное, преподавателей не хватало. Очень часто для лекций объединяли несколько групп, и аудитория расширялась до 150 - 200 человек. Естественно, это создавало дополнительные сложности для педагогов, ибо удержать внимание такой большой аудитории было задачей не из простых. Алиовсат Гулиев блестяще справлялся с ней. Ему, собственно, и не приходилось искать каких-то особых педагогических приемов или прилагать много усилий. Природа щедро одарила его высоким ростом, красотой, обаянием, умением мыслить и говорить логично и ярко. "...Казалось, он читает нам стихи", - вспоминал впоследствии один из бывших студентов Алиовсата Гулиева, заслуженный деятель просвещения Ариф Хадиев [5] .

В своих воспоминаниях об Алиовсате Гулиеве Октай Эфендиев [6] приводит свидетельство одной из бывших студенток исторического факультета о первом появлении Гулиева в качестве педагога в их группе:

"Нам сказали, что историю будет читать нам "районский" (а в группе в основном были городские девушки). И вот появляется наш новый лектор. Вместо "деревенщины" мы увидели высокого, хорошо одетого, красивого молодого человека с особой улыбкой на лице. Девушки сразу влюбились в него. Мы были поражены его прекрасным русским языком, правда, с особым, "сальянским", акцентом".