Долгие годы у меня была, увы, отлично развита способность «выключаться». Повседневные проблемы накапливались, а я делала вид, что не замечала этого. Вскоре я почувствовала, что мне удается игнорировать даже большие проблемы.

С детства я привыкла все неприятные переживания держать внутри: страдала молча, считала себя чудаковатой и недостойной понимания. При этом у меня было много друзей, никто меня не обижал и не дразнил за мои особенности.

Но все равно я ощущала себя какой-то странноватой, чужой в обществе людей.

Сейчас я понимаю, что в те годы мне нужен был человек, который просто мог бы выслушать меня. Таких в моем окружении не было, поэтому уже в юные годы у меня накопилось много вопросов, множество непонятных мне самой переживаний. Все было бы по-другому, если бы в мои детские годы кто-нибудь объяснил мне, что все мои странные чувства и эмоции на самом деле вполне нормальны, что у многих других людей бывает то же самое. Поскольку такой поддержки у меня не было, я стала привыкать к «выключению» своих переживаний и плыла по течению, не стремясь управлять своей жизнью.

Дальше было только хуже. Когда у нас с Матсом в жизни настали трудные времена, я приучилась игнорировать симптомы телесных недугов, даже несмотря на то, что у нас появилась дочь, которая нуждалась в нашем полноценном внимании. Но как можно подарить ребенку полноценное внимание, если ты, родитель, уже давно плюнул на свое собственное душевное и физическое здоровье?!

Мне это в голову тогда не приходило. А жаль. Я боялась самой себе признаться, что мой организм чувствовал себя плохо. Мне не хотелось даже на минуту задумываться над тем, что будет, если и я и Матс доведем себя до серьезных проблем со здоровьем. Я бездумно расходовала последние запасы душевных и физических сил. Конечно, были минуты, когда мне казалось, будто я уже на грани: возникала паника и ощущение полного бессилия. Боли в спине и мышцах стали уже привычными. Но я открещивалась от этих тревожных знаков и продолжала продираться сквозь дебри ежедневных проблем.

Появились бессонница и депрессия. Мое тело «кричало», просило меня отказаться от безумно быстрого ритма жизни, – но разве я могла себе это позволить? Мой папа учил меня, что нельзя останавливаться, нельзя расслабляться и что отдохнем мы все лишь в другой жизни.

Тогда я вообще стала забывать, что такое здоровье. У меня не было сомнений в том, что жизнь взрослого человека должна быть именно бегом в колесе.

На том этапе жизни, о котором только что рассказывала Сьюзан, я чувствовал, что мне не хватало человека, который смог бы меня выслушать, поэтому я тоже начал «выключать» свои переживания. Я научился на долгое время забывать о неприятных ощущениях своего тела и о душевной боли.

Львиную долю сил и внимания я уделял задачам и целям нашей компании. Мой график был предельно жестким. С утра до вечера надо было выполнять огромное количество действий и посещать множество деловых встреч. В моем ритме жизни даже не возникало понятие «конечный результат», потому что после выполнения одного дела сразу же наступало время для выполнения следующего.

Мне становилось все труднее и труднее составлять точные списки приоритетов, ясно мыслить, устанавливать четкие личные границы в общении с людьми и говорить «нет», когда мне этого действительно хотелось. Как и Сьюзан, я чувствовал полное бессилие. У меня появились бессонница, язва желудка, сильная боль в спине и непрекращающаяся тревога.

Казалось, что дальше так продолжаться не может, однако никакого другого выхода я не видел. Обращаться за помощью к психологу я и не думал, так как был убежден, что эти специалисты занимаются только лечением психически больных людей.

Как-то раз, тренируясь в фитнес-клубе, я услышал в чужой беседе имя Стига Сйодэ, известного шведского коуча [13] . Найдя подробную информацию о нем, я узнал, что его услуги далеки от психиатрии, а при этом многие отзывались о нем положительно.

Вскоре я связался с ним, и у нас состоялась первая консультация. Практически с самого начала Стиг заинтересовался моим детством. Я поделился с ним тем, что никогда еще никому не рассказывал. И когда я озвучил множество не самых приятных воспоминаний, у меня на душе стало легче. Коуч обучил меня нескольким упражнениям для релаксации, которые в дальнейшем помогли мне быстро справляться с возникающим стрессом. Стиг помог мне понять, что все мои проблемы начинались с глубокого отрицательного, пренебрежительного отношения к себе и своей собственной жизни. Он также убедил меня пройти консультацию у когнитивного психолога.

Наши взаимоотношения со Сьюзан на тот момент были очень напряженными. Нам было трудно понять друг друга. Однажды Стиг пригласил меня и Сьюзан пообщаться с ним и его женой Эвой. Мне показалось, что нам будет полезно узнать чужую точку зрения на наши проблемы, особенно если это будет точка зрения супружеской пары. (Забегая вперед, скажу, что мы часто конфликтовали со Сьюзан, потому что, как оказалось, не умели достигать компромисса в вопросах разделения мужской и женской социальных ролей.)