Но в тот конкретный момент — всего несколько секунд назад мне казалось, что он самое родное, самое важное, что есть у меня в этом мире, во всех мирах — всё, что я думала, или на что надеялась, все мои мечты осыпались песчаным замком прямо ему под ноги. Мне почти удалось поверить, что мы сможем договориться, что я расскажу ему о своих планах и действиях, и что вместе мы выберемся из этой передряги.

Переход от мечты к реальности оказался слишком резким. Болезненным. Неправильным.

И да, всё вместе для меня просто было слишком. Зовите это нервным срывом, если хотите.

Я не знаю, сколько минут или часов я просидела, пытаясь не выть в голос — совсем не хотелось, чтобы кто-то меня услышал. Чёрт ее знает, эту асгардскую звукоизоляцию.

Наверное, это всё же были минуты — на самом деле, невозможно рыдать без остановки долго. Да и не в моих это привычках. Так что я взяла себя в руки. Сходила в душ — искать его не пришлось, мои комнаты были очень похожи на комнаты Локи, только поменьше и обставлены попроще. Постепенно успокоилась и приняла одно важное решение, которое далось мне не так просто, как может показаться.

Я решила не мстить.

В самом деле, чего я ожидала от него? Что он изменится ради меня? Смех, да и только. Люди не меняются. А уж Боги — тем более. И то, что он проявит свою настоящую сущность, было лишь вопросом времени. И я не про синюю кожу, если вы вдруг об этом подумали, а про жестокость к окружающим.

Я осмелилась поверить в лучшее — что ж, я за это поплатилась. Но отрицать было бесполезно — с кольцом или без кольца, Локи всё ещё был мне дорог. Очень, слишком дорог, чтобы утянуть его на дно из-за обиды преданной женщины.

Так что я вышла из душа и бросила взгляд в зеркало. Оттуда на меня смотрело незнакомое мне застывшее лицо.

Что бы он ни чувствовал ко мне, как бы ни ненавидел, я верну ему долг. И буду свидетельствовать в его пользу на суде. Не показывая чувств, ни на что больше не надеясь. Спасение за спасение — это всего лишь обмен, не более.

А моя любовь… Обожание, увлечённость, или как он там это назвал — только моё личное дело.

Дарси могла быть спокойна — звукоизоляция во Дворце была на уровне. Потому что Тор явно не утруждал себя попытками быть потише, но в соседние покои не просочилось ни звука.

— Ну ты и мерзавец, — Громовержец покачал головой. — Хотя, мне бы давно стоило перестать этому удивляться.

— Определённо, стоило бы, — насмешливо ответил Локи, на которого произошедшее, кажется, не произвело ни малейшего впечатления. — Зачем ты явился?

— Предупредить тебя, чтобы ты не пытался вытворять глупости, — гневно сощурился Тор. — Мне ничего не стоит перевести тебя отсюда в темницу, да я бы и поступил так наверняка, если бы не Дарси. Она тюрьмы явно не заслужила за то, что купилась на твои трюки.

— При чём здесь смертная? — Локи понимал, что ведётся на провокацию, но почему-то не мог не спросить. Ему казалось, он что-то упускает, что-то очень важное, и это раздражало, нет, это попросту злило!

— С момента перемещения в Асгард прошло четыре дня, — сказал Тор, невольно давая ответ на незаданный Лафейсоном вопрос, — и насколько я знаю, все эти четыре дня Дарси практически не выходила из твоих покоев.

Локи моргнул, но больше ничем не выразил своего отношения к услышанному. Медленно, тягуче усмехнулся:

— И ты думаешь, это сейчас заставит меня раскаиваться? Тор, в эти покои рвались почти все незамужние девушки Асгарда, да и некоторые замужние тоже. Тебе ли не знать, как женщины умеют обманываться!

— И многие ли из них, — вдруг так же до странности вкрадчиво произнёс Тор, — готовы были рискнуть свободой и доверием своих друзей, словом и делом встав на твою защиту?

— Если ты о том, что она вытворила только что, то это глупость, а не защита. Я не просил её об одолжениях и жалости, — сощурился Локи.

— Я о том, что она не дала заковать тебя в кандалы, и в лицо сказала всем Мстителям и асам, что разделит любую твою судьбу по собственному желанию, — парировал Тор.

— Когда? — Локи сначала спросил, и лишь потом с досадой осознал, что опять поддался.

— Сразу, как только вы с ней появились из портала, — в голосе Тора слышалось одновременно уважение к Дарси и презрение к Локи.

На этот раз Локи молчал несколько секунд.

— Если она думала, что это заставит меня… — начал он затем, но Тор презрительно покачал головой и поднял руку в запрещающем жесте: