– Софи, - потеребил я ее, когда такси встало у подъезда, - приехали.

– Ах, - сонно пробормотала она и заозиралась вокруг, болезненно щурясь.

– Улица Фрунзе, - пояснил я ей и протянул водителю рубль, - выходим.

Взял сумку и поволок спотыкающуюся через шаг Софи на третий этаж. Открывать дверь своим ключом не стал - нажал звонок, проверяя Мелкую.

– Кто?
– раздалось секунд через двадцать.

– Я.

Дверь мгновенно распахнулась. Мелкая качнулась было ко мне, словно собираясь прыгнуть на шею, но, увидев, что я не один, быстро сделала пару опасливых шагов назад. Взгляд ее потемневших глаз тревожно метнулся с меня на Софью и обратно. Но буквально через несколько мгновений спина ее распрямилась в струнку, подбородок пошел вперед - ни дать, ни взять, молодая хозяйка встречает нежданных гостей.

– Молодец, - похвалил ее за все сразу и зашел в прихожую. Поставил сумку на пол и наклонился, снимая сапоги.
– Всегда! Всегда спрашивай "кто?", и лишь потом открывай.

Мелкая моментально вычленила в сказанном главное: она остается здесь и дальше.

– Ты мне уже говорил, - кивнула с улыбкой, в которой в равных пропорциях смешалась легкая укоризна с простодушным лукавством, - мне от тебя одного раза достаточно.

За моей спиной негромко, но многозначительно кашлянули. Я повернулся к Софье. Было видно, что стоит она из последних сил.

– Это - Тома, - представил я уверенно пристроившуюся за моим плечом Мелкую, - она под моей опекой. Тома - это Софья. Мой... Эм... Да, мой товарищ, - кивнул я сам себе и, ухмыльнувшись, добавил, - и мой лечащий врач.

Привалившаяся к косяку Софи молча изобразила, как приветствуют демонстрантов с трибуны Мавзолея.

– Она гриппует, - продолжил я инструктаж, - поэтому близко к ней не подходи. И, еще, она попала в тяжелую жизненную ситуацию и пока составит тебе здесь компанию.

Мелкая согласно мотнула челкой и деловито уточнила:

– Обед? Я могу лагман подогреть.

– Душ и в койку...
– простонала Софья, сдирая с себя куцее пальто, - и не кантовать...

Я принял пальто и кивнул Мелкой:

– Дай ей полотенце. И застели диван, ей не до того сейчас. А твой лагман я и сам с превеликим удовольствием еще раз поем.

Лицо Мелкой словно осветило солнцем. Она застенчиво добавила:

– Я как раз лепешки испекла...

Я восхищенно цокнул:

– Вот же ж достанется кому-то сокровище.

И пошел на кухню. Вслед мне хмыкнули в два носа.

Суббота 18 марта, ранний вечер,

Ленинград, ул. Фрунзе

Софья продрыхла больше суток, но когда выбралась из кровати, ее уже не пошатывало из стороны в сторону. Дошла до туалета, потом жадно выдула несколько стаканов чая и уже собралась даже затеять что-то вроде стирки своего белья: взяла крупную терку и принялась строгать хозяйственное мыло, но тут приехал я и со словами "совсем сдурела" загнал ее обратно под два одеяла.

С легким раздражением посмотрел сверху вниз на неугомонную девицу и честно предупредил:

– Ну, готовься, сейчас буду исполнять свой долг.

Глаза у Софьи начали округляться, и даже зубы перестали мелко постукивать друг о друга.

– Врачебный, - уточнил я после короткой паузы и пошел за помощью.

Мелкая пристроилась за моим плечом с включенной настольной лампой, я нацелил ручку столовой ложки Софьи в рот.

– Деточка, скажи дяде "а-а-а"...

– Да что ты там поймешь?!
– слабо отнекивалась она.

– Не упрямься, девонька, - настаивал я.

– А-а-а-аааа...
– протяжно сдалась Софья.

– Так...
– оживился я, вглядываясь в гиперемированную глотку, - ага...

Убрал ложку и скомандовал Мелкой:

– На зубы посвети, кариес заодно проверим.

Софья торопливо лязгнула челюстями и плотно сжала губы.

– Понятно, - сказал я, распрямляясь, - ну что: ангины, слава богу, нет, честный грипп. Обойдемся без уколов.

– Свет убери, режет, - поморщилась Софья.

Мелкая покосилась на меня. Я кивнул, и в комнате потемнело.

– Пить, пить и пить. И лежать. Есть будешь?

– Я кашу рисовую на молоке сварила, - торопливо вмешалась Мелкая, - жиденькую.

– Спать!
– Зубы Софьи опять начали выбивать костяную дробь.

– Спи, - кивнул я и подоткнул одеяло, прикрывая ей плечо.

Пощупал горячий лоб: было где-то чуть за тридцать восемь.

– Спи, - повторил, отступая, - Тома сейчас тебе банку с питьем принесет.

Софья буркнула что-то неразборчивое и, отвернувшись к стене, натянула на голову одеяло.