Поднялся ветер. Затрещали ветви старых деревьев. Камыш низко-низко пригнулся к воде. Свет запрыгал, затанцевали тени. Темнота выплюнулаа сумрачную фигуру.

В блеклых красках улицы, человек выделялся тонкой полоской света призрачного ореола.

Мама пугала меня жителями иного мира, что выходили после захода солнца и утаскивали непослушных детей в королевство черных деревьев и мертвой тишины. Но я уже не была ребенком. Мне совсем чуть-чуть осталось до совершеннолетия. А взрослые не боятся сказок и не верят в страшных монстров под кроватью.

Я с вызовом посмотрела на незнакомца.

Мне нечего бояться пока я в круге света. Пусть сам боится меня!

Он оказался моложе, чем я представляла. Лет двадцать пять - не больше.

Человек.

Гордая осанка, уверенная походка, легкость движений. Маг Стихий во плоти. Выросшая в рыбацкой деревне, но в прославившейся семье талантливого художника и поэтессы, мне приходилось иногда видеть высокопоставленных людей. Те, кто рожден в знатных семьях и впитывает манеры родителей с грудным молоком, отличны от случайных любимчиков фортуны. Их повадки естественны, безукоризненны, без заминок и лишних жестов.

Молодой человек носил отличия мастера Воздуха. Не скрытно, а напоказ. Демонстрируя всему миру, что он посвятил свою жизнь сомнительному искусству. И все же, нарочитый изгой воспитание и манеры получил не вместе с тайными знаниями. Он принадлежал к знати, но отчего-то скрывал связь с высшим обществом.

Изгнан?

Отрекся?

Стыдится?

Он балансировал на тонкой грани между фамильной холодностью манер, вынуждающих к подчеркнутой вежливости и любопытством живого ума истинного мага. Два мира разрывали его сущность на части так же, как сон и явь делили пополам меня.

– Вы позволите?
– он кивнул на круг света. Он спрашивал разрешения пересечь разделяющую нас черту.

– Если я скажу «нет», это что-то изменит?

Он развел руки в стороны.

– Я останусь стоять здесь.

Я кивнула.

 - Вы человек?

– Могут быть сомнения?

Я дернула плечом:

– Вы не ответили.

– Вы знаете ответ.

Верно.

– Вы маг Воздуха?

Он указал на нашивку.

– Вы маг Воздуха?
– повторила я.

Он недовольно вздохнул, но ответил:

– Отчасти.

– От какой части?

– От части меня.

– А с другой частью что?

Он помедлил с ответом. Три секунды молчания выбили из меня дух. Мною завладела паника.

 Свет, что же я творю? Я не должна с ним разговаривать. Не должна разговаривать так. Я обидела его. Несомненно, обидела. Следовало молчать. Все равно из моего рта льются бессмысленные, бестолковые, глупые речи. С чего я решила, что ему интересно меня слушать. Что он хочет мне отвечать. Глупая-глупая-глупая! Поэтому родители от тебя избавляются. Поэтому твои вещи грузят в экипаж. Поэтому тебя отправят далеко-далеко, где невидно моря, а облака столь низкие и густые, что скрывают крупицы живого света, и в любую, самую ветреную, самую спокойную погоду небо спрятано от глаз.

Он развернется и уйдет. Я останусь одна, ненужная как старый фонарь у заброшенного пруда.

Я вздернула подбородок, чтобы запомнить лицо молодого мужчины. Пусть уходит.

Но он стоял.

Бледные губы разомкнулись и тяжелые слова упали камнями.

– Другая часть не принимает меня.

– А у меня наоборот.

Ветер занес несколько опавших листьев в круг умирающего света. Удручающе зашелестели деревья. По коже поползли мурашки. Стало как-то зябко. Молодой человек щелкнул застежкой. Дорожная мантия затрепетала от пронесшегося сквозняка, но упорхнуть из рук незнакомца не успела. Небрежным жестом он накинул мне на плече плащ. Тяжелая материя покачнула мое равновесие, и я удивленно ойкнула.

Незнакомец потянулся было помочь, но руки замерли и сразу же опустились по швам. Мы не были знакомы. Не были представлены. Между нами не было никакой степени родства. Я не находилась в смертельной опасности. Я не давала прямого разрешения или повода в себе усомниться.

– Наоборот - это как?

– Часть меня есть, - я подняла голову и указала на расплывшуюся в тумане луну, - а части нет.

– Не знаю, как выглядит та часть, что отсутствует, но ту, что я вижу - прекрасна. Хотел бы я иметь хотя бы крупицу вашего совершенства.

Я вспыхнула. Накативший жар прогнал мурашки. Я почувствовала, как полыхают кончики ушей. На поверку вскинула руку, чтобы проверить, не источают ли они настоящее пламя.

– Вы мне льстите, - спохватилась я. Вежливость приобретенная возымела власть над магической сутью. Воспитание стелет дорогу мягкой ложью, а Стихии режут правдой.
– Не надо. Я и так живу в иллюзиях, незачем добавлять им живости красками.

– Простите, - его лицо резко побледнело.
– Должно быть, вы неверно меня поняли. Моя вина, я не представился. Ваш отец писал мне. Мы как-то встречались на одном из приемов общего знакомого. Там он рассказал о вашей деликатной проблеме. Я, в свою очередь, тоже открылся. Мне стало известно об одном целителе, что способен излечить любую магическую хворь. Свое состояние я не считаю болезнью, но и здоровьем это не назовешь. Я признался вашему отцу, что собираюсь навестить мага, что столь смело заявил о своих силах.