– Вы собираетесь отвезти меня в дом скорби?

– Нет!
– мысль об этом показалась магу отвратительной. Похоже, он еще не был готов принять свое отличие от других.
– Это не дом скорби и не монастырь. Калеб Геллиофрей - известный демонолог. Поговаривают, он брал знания из Нижнего мира. Тайны, что ему открылись, неизвестны ни одному живому существу Привычного мира. Если кто и может справиться с постигшим вас и меня недугом - это он.

– Так вы здесь, чтобы сопроводить меня к этому... эм... магу?

– И оберегать.

Я скрестила руки на груди и нахмурилась. Родители не давали мне ни шагу свободы. Вечно под присмотром. Каких усилий стоило сбежать этим вечером. Каким обман обернулся уход. И вот, теперь, не поскупились, чтобы заручится поддержкой мага. И не какого-то там прохиндея, а молодого с настоящей силой. Вежливого, учтивого, искреннего, а не одного из маразматиков Света с лоснящимися волосами, пухлыми рожами и пузом до колен, от которых разит кислым вином и приторно-сладковатыми травами

– Экипаж заправлен, вещи погружены. Не хотелось бы мешать вашему прощанию с этим достойнейшим фонарем из всех других фонарей, но путь предстоит неблизкий. Нам бы поторопиться.

Мои плечи сотряслись от хохота.

– Я не... вы думаете?.. Фонарь...
– я отчаянно прикрывала рот ладонью, но смех просачивался сквозь пальцы и, подхватываемый ветерком и пылью, уносился вглубь заросшей аллеи.
– Вы называете фонарь достойным?

Он рассмеялся в ответ.

– Если вы столько времени посветили ему, то он определенно может считаться достойнейшим из достойных.

Я посмотрела на затухающий огонек и металлические завитушки, тянувшиеся к нему.

– Может быть, - согласилась я. – Он мой спаситель.

– Я и не сомневался. Пойдемте, я провожу вас до экипажа.

– Я... Мне жаль, но я не могу.

Его улыбка замерла и исчезла.

Теперь поймет. Поймет что я неправильная. Что со мной что-то не так. Увидет искаженность. Грязную ауру. Проклятый свет обратной стороны луны. Червоточину скверны. Все то, о чем говорили выписанные родителями лекари.

– Я чем-то...

– Нет!
– и спокойнее: - Нет. Дело не в вас. Дело в нем, - я указала на темнеющую дорожку, теряющуюся в прожорливой пасти мрака.
– Он поглотит нас. Он заманил нас сюда и теперь мы в западне.

Он рассмеется мне в лицо, - подумала я.
– Они все смеются. А потом пропадают.

Но маг был предельно серьезен.

– Что же делать?
– спросил он.

– Нужен свет.

Молодой мужчина посмотрел на закоптевшее стекло усталого перекошенного фонаря.

– Как-то поможет, если я воспользуюсь магией Стихий?

– Вы маг Воздуха. Это не то. Но не волнуйтесь, они охотятся только на меня. Вам не причинят вреда! Вы идите, воспользуйтесь Светом, вы же можете. Храмовник говорил, что магия живет во всех нас.

А лекари, что именно она меня убивает.

– Они?

– Они, - подтвердила я, кивая на ползущие тени.

– Знаете, раз мне они не опасны, может я бы поделился с вами своим Светом?

– Поделились Светом?

– Я им немного побуду, пока опасность не минует.

– Но она не минует!

– Так и я пока никуда не тороплюсь.

Я задумалась. В его словах был смысл. Собственный Свет меня убивал, но его… его мог бы спасти. Только вот…

– Я так не могу.

 - Отчего же?

– Это серьезный дар. Его нельзя принять просто так. Я должна дать что-то взамен. – Я посмотрела на свои руки. Похлопала по платью, безуспешно ища карманы. Но у меня ничего нет.

– Душа.

По коже пробежался озноб. Наш разговор напоминал сделку.

– Что?

– Я буду вашим Светом, а вы - моей душой. Так мы и выберемся. Вдвоем. А потом поменяемся обратно.

– Звучит честно, - согласилась я.
– Кроме одного маленького момента.

– Какого же?

– Я до сих пор не услышала вашего имени.

– Эгелар.

* * *

– Эгелар, ты понимаешь, о чем я говорю? Помнишь, кто я такая?

В черных, смоляных глазах появился багровая дымка осмысленности. Мужчина как будто впервые увидел меня за все время, что я была в Академии. Губы, украшенные алыми мазками крови, дрогнули. В последнем вдохе господина Инквизитора империи Ириады, прозвучало уверенное «нет».