– Что-то случилось, Эжени? – спросил Дэсмонд обеспокоенно.

– Да, мы не можем найти Алионор, – в конце концов, Дэсмонд это место знает лучше, чем они, знает, где что расположено.

– И что из этого? – заговорил Ройс. – Мне показалось, ваша подруга давно уже совершеннолетняя, сама разберётся.

– Али пошла в бар, – повторила Юлисса. – Ты вроде бы тоже. Может, ты её видел?

Дэсмонд обернулся к другу, посмотрел вопросительно.

– Может, и видел, – признался Ройс неохотно и, похоже, сугубо из-за Дэсмонда. – Она была здесь, но быстро ушла.

– Куда? – не отставала Юлисса.

– Я не интересовался.

– И не разговаривал с ней? Может, опять решил поделиться каким-нибудь крайне важным частным мнением?

Намёк недвусмысленный, но в глазах Ройса мелькнули лишь досада и раздражение.

– Нет. Я даже не приближался к ней. Но я поищу её – исключительно ради вашего спокойствия и в пресечение дальнейших беспочвенных обвинений.

– Ройс, только помни, что она не… твоя обычная цель, – осторожно произнёс Дэсмонд.

– А жаль, – парировал Ройс и покинул стремительно бар.

– Э-э, Дэсмонд, – Эжени коснулась локтя Дэсмонда. Откуда-то возникла тревога, смутная, усиливающаяся. – Что значит «твоя обычная цель»?

– У каждого своё хобби, – отозвался Дэсмонд уклончиво.

– Например? – нахмурилась Юлисса.

– Ройс был… княжеским ловцом. Охотником за нечистью.

Сказочный бал становится всё хуже и хуже. Да и был ли он сказочным?

– Но он уже давно не занимается охотой ради заработка, – продолжил Дэсмонд поспешно, верно оценив отразившийся в глазах девушек ужас.

– А-а, теперь он делает это ради удовольствия, – констатировала Юлисса, выделив слово «это». – Кого-то просто связанная партнёрша возбуждает, а кого-то – причинение боли, причем самой настоящей, и наблюдение за страданиями других существ.

– Как и люди, мы тоже бываем разными и не все из нас безопасны для окружающих, даже для своих. И от подобных отбросов лучше избавляться сразу, чем ловить, сажать, как в человеческом мире, в тюрьмы, кормить за счёт государства и отпускать в надежде, что шваль способна исправиться, – неожиданно резко возразил Дэсмонд.

– Извини, но какое отношение к Али имеет сказанное тобой? – уточнила Эжени.

– Никакого. Просто вырвалось. Прошу прощения, – Дэсмонд устало качнул головой. – Если вы не собираетесь возвращаться пока в зал, можем прогуляться по дворцу. Ройс нас найдет.

– Да, конечно, – кивнула Эжени рассеянно.

* * *

Дворец оказался велик. Залы, меньше бального, но всё равно просторные, с колоннами вдоль стен и высоченными потолками, расписанными сценами из жизни иных существ. Устланные коврами широкие лестницы. Коридоры, бесчисленные, петляющие, словно тайные лесные тропки. Галереи, больше похожие на музеи. И везде, кроме бального зала и примыкающих к нему помещений, ни души.

В хитросплетениях дворцовых переходов Дэсмонд ориентировался уверенно и, кажется, гулкая пустота вокруг ни капли его не смущала. Он что-то рассказывал тоном профессионального экскурсовода, однако, в отличие от внимающей с живым интересом Юлиссы, Эжени не вслушивалась в слова, не улавливала смысла. Кроме тревоги за подругу, беспокоила странная эта вспышка, даже не раздражала – бесила попытка влезть в её личную жизнь. Вероятно, все мужики одинаковы, к какому бы виду ни принадлежали. Редко кто откажется от секса с незнакомкой, но едва начинают рассматривать женщину хотя бы в статусе временной любовницы и подобные безрассудные поступки сразу приобретают другую окраску. Ему-то, разумеется, можно по-быстрому устраивать перепих с подвернувшейся симпатичной девицей и оправдание завсегда найдётся, а ей нельзя ни в коем случае. Наверняка уже успел подумать, раз она с ним сексом занималась, ничего о партнёре не зная и не собираясь узнавать, то и с другими могла.

Толпа, да. Вот прямо каждую ночь шатается по местам вроде особняка Миланы. И мужиков снимает с завидной регулярностью, оптом, чтобы со всех сторон. А утром как ни в чем не бывало встаёт на работу к восьми.

Сущность иногда тяжело контролировать, особенно зимой, но это же не означает автоматом, что она законченная нимфоманка.

И что на самом деле является причиной столь настойчивого внимания? Только ли схожесть сущностей? Снежной сути однозначно хорошо рядом с Дэсмондом, даже чересчур хорошо, даже когда он лишь держит за руку или обнимает невинно, но, кроме живущей инстинктами сущности, в этом теле ещё и собственно Эжени есть. Человеческое сердце отчаянно боялось обжечься, а разум упрямо искал подвох, логическое объяснение происходящего, не скатывающегося в наивный романтизм. Хорошо ещё, Дэсмонд о любви с первого взгляда не вещал…

Да и кто такой сам Дэсмонд?

– Вау! Посмотри, Эжени. – идущая рядом Юлисса остановилась вдруг, пихнула несильно локтём, отвлекая от дум.

Ответ на вопрос?

С большого портрета в раме массивной, позолоченной на Эжени смотрел Дэсмонд. В полный рост, опирающийся небрежно на трость, одетый в старинный костюм века, наверное, позапрошлого, насколько возможно судить, исходя из исторических фильмов и прочитанных книг. Темно-синий сюртук, светлый узорчатый жилет с блестящими пуговицами, замысловато повязанный шейный платок, белые брюки. Алая драпировка фоном и часть колонны.