– Я простой человек, а поскольку еще юный, поэтому пока вне политики, экономики и всяких грязных избирательных технологий… Пап, признайся, а ты не хотел бы взять и взмыть к облакам?

– Упаси бог.

– Сочувствую. Всякая душа хочет летать, да не у каждой есть крылья.

Сестра саркастически хмыкнула:

– То ты у нас птица, то человек… Не поймешь тебя.

– И не пытайся, а то сдвиг произойдет. В одном уверяю тебя: не краса я.

– Это у тебя уже крыша поехала: одни тараканы на уме.

Несмотря на сахарный диабет, мама не могла удержать себя. Однако при упоминании ненавистных тараканов она поперхнулась и чуть не подавилась третьим по счету пирожным – последний кусок весьма некстати застрял в ее горле.

– Ч-что? Ч-что? – еле вымолвила она чужим хриплым голосом, продолжая давиться непережеванными остатками. А выплюнуть неприлично.

Однако дочь не успела удовлетворить ее любопытство, вмешался Джонни и пригрозил:

– Кэтти, еще одно слово, и родители узнают о тебе очень много нелицеприятного. Не думаю, что ты хочешь разочаровать их.

Сестра вспыхнула, ее нижняя губа затряслась. Встретив недоуменные взгляды родителей, она еще больше разволновалась. Мгновение, и ее словно ветром сдуло со стула, со слезами она поспешила покинуть столовую. На прощание она, горько всхлипывая, причитала:

– И когда прекратится это издевательство? Какая я ему Кэтти?

Нервно хлопнула дверь – и всё стихло. Мысленно все присутствующие, конечно же, обвинили невоспитанного брата. Затянувшуюся нервную тишину прервал отец, который вполне оправданно переключил свое внимание на сына.

– Джонни, и всё же я категорически против параплана.

– Тогда я никуда не поеду, – дерзко возразил тот и даже привстал. Он готов был бросить следующую фразу, что если его всё же будут принуждать, то в день отплытия просто-напросто сбежит. И тогда никто его не найдет. К его удивлению, принципиальный отец, который не любил даже малейших возражений, на этот раз оказался более рассудителен и постарался быть убедительным.

– Ну посуди сам: в океане ты же летать не будешь. А если ты без него жить не можешь, то купишь в Америке и забавляйся, сколько тебе хочется.

– Да что вы хотите от меня, когда я уже ничего не хочу? Оставьте меня в покое и отправляйтесь одни. А я и один не пропаду.

Если б он знал, что в эти секунды испытал его отец, который просто не мог допустить, чтобы Джонни остался дома. Иначе… Но сын в это время перевел мечтательный взгляд с потолка на окно, за которым вольготно плавали густые белые облака. Как же он завидовал им!

– Пап, да как ты не поймешь, к этому параплану я уже привык, он подогнан и слушается меня, как родной.

Еле сдерживая свою внутреннюю злость, отец прекратил бесполезный разговор и встал из-за стола. Но мама в подобных вопросах всегда была сторонницей и выразительницей воли главы семьи, поэтому не сдавалась:

– Лучше возьми что-нибудь из одежды, чтобы выглядеть более прилично.

– Я бы рад, да выбор из малого более сложен, чем совсем из ничего. – Удивившись, что она его до сих пор не поняла, он продолжил: – Мама, в мире столько интересных вещей, но все они почему-то не в моем вкусе и не моего размера.

Настал мучительно-долгожданный и одновременно очень трогательный момент, когда семейство Крегов дружно покидало свой дом. Окруженные грудой вещей, все взволнованно смотрели на него с внешней стороны и мысленно прощались. Несмотря на разный возраст и характеры, в голове каждого трепыхалась назойливая тревожная мыслишка:

«Неужели навсегда? Все-таки предстоит дальнее путешествие по морям и океану. Да еще в первый раз!»

Незаметно пролетели одна задумчивая минута, другая, и глава семьи уже с деловой важностью и привычной напыщенностью давал последние указания прислуге, а невеселый Джонни, задрав голову, витал в своем мире: густая городская синева словно специально в знак протеста потемнела, и сплошная облачность скрыла прежнее небесное великолепие, которое еще утром услаждало душу будущего исследователя.

– Жаль! Проклятая непогода такую красоту загубила! К чему бы это?

Из-за неважного настроения всё остальное уже неважно, но придется подчиниться.

«Если у вас сегодня странное состояние, не пора ли отправиться странствовать?» – спросил внутренний голос, и Джонни и тут же согласился уверенным кивком.

Морской порт торжественно провожал в дальний путь белоснежный лайнер. И пусть он не современный и не самый комфортабельный, зато имеет богатую историю и не раз побеждал в борьбе с безумной водной стихией.