Он не заметил, как она тяжело вздохнула и призадумалась, что могло означать только одно: ей тоже это знаком. Однако она и не думала открываться перед незнакомым мальчиком. Зато он позволить себе такого не мог, поэтому продолжал знакомить ее со своими рыжими «друзьями».

– Я ее Принцессой назвал. – Он осторожно приоткрыл коробку и показал своих усатых приятелей: девочка сморщилась и умоляющим жестом отмахнулась, словно от назойливых ос.

– Ой, не надо, я всё равно в них не разбираюсь.

– Да чего тут разбираться, – настаивал он и поднес своих питомцев еще ближе к полыхающему лицу девочки. – Вот эта, что меньше, и есть Принцесса, а крупный – непобедимый чемпион по забегам Джек. Запомнила?

Испуганной незнакомке ничего не оставалось, как несколько раз торопливо кивнуть, чтобы навсегда закрыть эту неприятную для нее тему. Больше всего она боялась на свете тараканов, мышей и фильмов-ужастиков. Но отделаться от этого навязчивого мальчика ей не удалось: ведь он не просто так подсел к ней. Слишком общительный спутник со всей серьезностью поведал, что если на планете погибнет всё живое, то тараканы и крысы обязательно выживут. Очень живучие существа. Людям надо многому учиться у них.

«Пусть другие, но только не я, – мысленно призналась она, невольно прикрывшись книгой, и с удивлением взглянула на уверенного в себе собеседника, как будто от него теперь зависела ее судьба. Он словно сжалился над ней и искренне улыбнулся. – Значит, пощадил, тогда и я не погибну!»

– А меня зовут Джонни. Что читаем?

Она сразу успокоилась и с легкостью втянула в себя освежающий все внутренности морской воздух, затем устремила на него любопытный взгляд синих-синих глаз. Оба с каким-то необычным вдохновением молча смотрели и изучали друг друга, словно пытались запомнить перед долгой разлукой. Не найдя во внешности незнакомого мальчика ничего предосудительного и отталкивающего, она приветливо улыбнулась и учтиво представилась:

– Стелла Трауб.

Аккуратно поправив закладку, она закрыла книгу и охотно продемонстрировала Джонни твердую красочную обложку – тот не восхитился от названия и как-то равнодушно пожал худыми плечами. Тогда она добавила:

– Любовная лирика.

– Хм. Мне это неинтересно, – с серьезным видом признался он и своим откровением нисколько не удивил свою новую знакомую, которой уже исполнилось тринадцать лет.

– И что же тебе интересно? Одни тараканы?

– Дальние путешествия и опасные приключения. Но, видно, не судьба. Смотри, океан как назло удивительно спокоен, даже намека на опасность не предвещает. А мне шторм подавай, я жду его, жду, а его всё нет. Хотя бы какое-нибудь ЧП… Ну сколько можно издеваться надо мной и моими ожиданиями?

Словно проверяя только что сказанное, Стелла устремила свой задумчивый взор вдаль.

– Вот, казалось бы, затишье, и море одно и то же, а виды открываются всё время разные. Каждый день разный восход, полдень и закат.

– Так и мы каждый день разные… из-за настроения. Особенно взрослые – очень зависимые в этом плане. Что уж говорить про непредсказуемую природу.

– А ты что, и вправду любишь штормы, ураганы, тайфуны, смерчи, торнадо и разрушительные ветры?

– Да это я так, для разнообразия жизни, – признался он, и ей понравилась его откровенность. – Все-таки океан! Должен же он оправдывать свое название. Представь себе, налетит сейчас могучий шторм и тебя гигантской волной смоет. Пока все будут в панике метаться и бешено кричать: «Человек за бортом! Спасите!» Я раздумывать не стану – первым брошусь в бушующий океан и спасу тебя. Для меня это ничего не стоит.

«Хвальбишка», – определила она, но обижать своего нового знакомого не собиралась.

– Ты хорошо плаваешь?

– Как дельфин. А еще я смелый и ловкий, – снова с серьезным видом пояснил он, припомнив отзывы своих сверстников.

Стелла не удивилась его желанию прихвастнуть и безобидной наивности, она расслабилась и по-детски так широко улыбнулась, что самой стало приятно, но тут же ее радостное лицо помрачнело от внезапного налета взрослой озабоченности.

– А я вообще не умею, – с тягостной грустью призналась она. – И ноги у меня не двигаются, хотя боль в них я ощущаю.

Он взглянул на ее красивые белые ножки в ажурных носках и серебристых туфлях, и что-то в его горячей душе и в пересохшем горле застряло: он не мог даже утешительного слова сказать. От внезапной паузы она стыдливо опустила голову, а он не мог оторвать своего затянувшегося взгляда от девичьих ног, словно пытался своими чудодейственными чарами вдохнуть в них жизнь. Только набежавший легкий ветерок разорвал эту тяжелую паузу и нарушил тишину, тем самым избавил Стеллу от неловкости, а юного экстрасенса – от бесполезного напряжения, так как проведенный сеанс признан неудачным из-за короткого времени воздействия.

– Вот мы и отправились в Америку. – Пояснила она, тяжело вздохнула и без всякого вдохновения добавила: – На операцию. Но я уже не верю.

Только сейчас Джонни за шезлонгом приметил инвалидную коляску, которая вызвала в нем неприятное ощущение. Он живо представил в ней себя, и не просто сидящим, а прикованным цепями. И его неугомонная бунтующая душа возмутилась. Тогда Джонни решил приободрить ее:

– Надо верить. П-понимаешь, – от волнения он стал заикаться, – я в тебя верю: ты тоже сильная – сразу видно. Всё будет хорошо! Я в книгах читал: побеждают только личности и сильные духом.