Погрузка продлилась четыре часа. Мы поднимали реакторы в главный трюм через широкий проём в днище корабля, используя репульсорную платформу. В погрузке нам помогал как корабельный дроид-грузчик Травера, так и пара перемещавшихся на гусеницах приземистых дроидов Сольвина. Реакторы выглядели, как большие промышленные холодильники, в целом ничего внушительного или необычного. Но это было обманчивое впечатление - каждый из них обладал электрической мощностью в сто мегаватт - столько можно было снять со сверхпроводящих клемм. КПД, за счёт чудовищных температур плазмы, старательно прижимался к ста процентам, энергия генерировалась за счёт прямого превращения энергии плазмы, образуемой при термоядерном синтезе в электроэнергию[9]. Но это не отменяло установки системы охлаждения и неизбежных с тем потерь.

На корабле это решалось очень красивым способом, тепловой проектор[10] упрощал теплоотдачу излучением, обходя закон Стефана-Больцмана. Магия?
– Нет, гиперпространственные технологии. Именно через шахту такого была уничтожена Звезда смерти, но в городе этот способ был не применим, и система с газовым или жидкостным охлаждением устанавливалась отдельно. Её нам везти было не нужно.

Сольвин трясся над ними, как над хрустальными. Хотя они и были корабельными агрегатами с чудовищной, на мой взгляд, стойкостью к перегрузкам. Так как везли их без тары, в виде установок, готовых к монтажу, он лично проверял надёжность закрепления их в трюме. В процессе погрузки мы с инженером разговорились. Его очень интересовало то, как устроено всё на моей планете, такой технически отсталой. В процессе разговора я понял, что не всё у нас потеряно. Нам не хватало многих ключевых технологий, но, не имея на руках простых решений, мы создавали крайне сложные и своеобразные вещи.

Репульсор на Корусанте и Кореллии изобрели раньше, чем ядерный реактор. Причём последний сочли чересчур опасным (что мне показалось очень и очень странным, или свидетельствующим о низкой инженерной культуре), и его практически сразу сменил термоядерный[11], который в свою очередь не мог эффективно функционировать без гравитационных генераторов и различных гиперпространственных технологий. Причудливый путь технологического прогресса. Репульсорные, или иначе в более широком смысле гравитационные и гиперпространственные технологи - кладезь решений для ленивых инженеров. Они, к примеру, позволяли строить насосы без единой подвижной детали и оттого центробежные вентиляторы и насосы не находили в Галактике применения. Многие вещи, кажущиеся простыми Сольвину, не находили у меня научного объяснения. Услышь подобное на Земле, я бы счёл эти теории лженаучными. Скорее всего, так и было. Я умолчал, что это, скорее всего, связано с разной физической природой наших вселенных.

Наиболее примечательными были способы конвертации энергии и лучевые технологии, использовавшие разнообразные кристаллы. Да и сами гиперприводы - та ещё магия. Я сделал ещё одну заметку. Не забыть разобраться - такое нельзя оставлять без внимания.

Последнее сказанное насчёт них Сольвином поразило меня в самый средний мозг, минуя неокортекс.

– Этот корабль приводит в движение целый коллектив кореллианцев, - сказал он с немалой гордостью.

– Я думал, что только Ивендо родом отсюда.
– Что он имел в виду?

– Видишь те двигатели?
– указал Сольвин на плазменные тяговые.

– Ага.

– Репульсоры, реактор, гиперпривод - во всём этом содержатся сердечники гравитационных генераторов, и это алмазы. Редкое сочетание теплопроводности и прочности. И каждый крупный алмаз выращен из праха коррелианца. Даже после смерти мы продолжаем приводить этот мир в движение.

В этом был смысл. И стиль. Совсем иной подход к эстетике 'загробного существования'.

– Из праха?
– переспросил я.

– Мы не закапываем мертвых, как удобрение, в Кореллии умерших кремируют. В человеческом организме очень много углерода. Достаточно, чтобы сделать кристалл.

– А как же память об умерших?

– Нам не нужны для этого кладбища. Чтобы на моей могиле росли цветочки?
– он нахмурил лоб.
– Лучше стать частью корабля и отправиться к звёздам.

Мы управились за пару часов и решили выбраться в город. Я заметил, что Свельды нет с нами. Я спросил об этом Травера.

– Не делай глупость и не влюбляйся в зелтронок, - посоветовал он мне.
– Она уже ушла. Свельда бросила нас, не попрощавшись, потому что прощаться - грустно. Ещё пара часов и она найдет себе нового спутника на ночь. Или двух. Если ему повезёт. Или ей. Они биологически неспособны поддерживать долгие отношения. Такие понятия, как измена и прочие сложности, у них не существуют. Завидуй молча.

Было обидно. Я понимал, что никаких серьёзных отношений между нами не было, просто физическое влечение. Но...

– Не грусти, - постаралась утешить меня Нейла.
– У тебя ещё вся жизнь впереди. Встретишь ту, которая не бросит тебя через три дня.

– Просто чувствую себя немного обманутым, - сказал я.
– И вовсе не Свельдой.

– Бывает, - Ивендо подошёл ко мне и сочувствующе прокаркал: - Если ты чувствуешь себя одиноко, не расстраивайся. Так будет всю жизнь. Но мы идем в кантину, развеешься. Главное не задирай никого, как тех кабанчиков. В Кореллии разрешены дуэли.

Грёбаное средневековье! И это в центре Галактики.

– На холодном оружии, разумеется. Но я так поняла, ты им пользоваться не умеешь?
– полуутвердительно-полувопросительно сказала Нейла. Её сабля была похожа на мою, но не болталась так нелепо, как на моем поясе, явно будучи на своём месте.

– У меня на родине в этом не было необходимости, - уклончиво ответил я.

– Значит, ты купил её для красоты. Но это поправимо, возьмём по пути для занятий пару тренировочных сабель.