Так отчего же ему, Кристиану, я готова была поверить?

– Ты все еще считаешь меня мертвой? – вырвалось у меня. Я закусила губу.

– Нет. – Он приблизился ко мне – полупрозрачный силуэт, едва осязаемый. – Не знаю. Но и я не мертв. Как тогда объяснить то, что происходит в этом доме?

– Бабушка говорила, что «Лавандовый приют» особенный. Что, находясь здесь, она могла видеть другие эпохи, наблюдать за чужими жизнями. Думаю, мы с тобой каким-то образом столкнулись в одной точке пространства. Ты живешь в своей реальности, а я в своей, и только здесь, в «Лавандовом приюте» они… пересекаются.

– Так значит ты – девушка из будущего?

– Наверное так, – я тихо рассмеялась. – А ты – парень из прошлого.

Точнее, молодой мужчина. И ко всему прочему, невероятно привлекательный – настолько, что даже его призрачность не мешала мне это понять. Я вздохнула. И почему в моей жизни все так непросто?

– И если я выйду на улицу, то не смогу тебя увидеть? – задумчиво произнес Кристиан.

– Думаю, нет. Только «Лавандовый приют» связывает нас.

– Жаль.

Я не стала уточнять, отчего, лишь грустно улыбнулась и сказала чуть виновато:

– Мне нужно идти.

Кристиан заглянул в мои глаза – своими, прозрачными.

– Я буду ждать тебя здесь.

Поразительно, как способна окрылить одна простая фраза! Закрывая дверь на замок, я думала о том, что в «Лавандовом приюте» больше никогда не буду одинока. Кристиан… он будет всегда со мной рядом.

Безумие, но следом пришло чувство вины, хотя я упорно убеждала, что винить себя мне совершенно не в чем. Кристиан из другой эпохи, нас разделяют века. У него своя жизнь, у меня – своя, и будущего у нас двоих быть не может. Просто сердце Кристиана разбито его Орхидеей, и ему лишь нужно немного тепла и человеческого общения…

Увидев меня, Чак ошеломленно замер. Засуетился, отодвигая стул. Сел сам и не знал, куда деть руки. Первые несколько минут он заметно нервничал, раз десять сказал, как чудесно я выгляжу – и это звучало искренне. Но потом за беседой ему удалось все же немного расслабиться. Чак рассказал мне о «Чайке».

– Когда отец умер, у меня опустились руки, – признался он. – Мне было восемнадцать, я еще не успел понять, чему хочу посвятить свою жизнь. Но я точно не хотел быть владельцем кафе, собирался уехать в Лашвил, учиться. Так и решил – даже нашел того, кто купит у меня «Чайку». Клайв Черс – может, ты слышала о нем.

– Да, бывала в его магазинчике.

Чак кивнул.

– Этот магазин Клайв хотел построить на месте моего кафе. Полностью разнести там все, сохранив только внешние стены. Я заказал билет в Лешвил, и перед отъездом оставалось лишь подписать необходимые бумаги и получить деньги за продажу «Чайки».

Я отправила в рот нежную форель в лимонном соусе и медленно прожевала.

– И почему ты передумал его продавать?

– В этом кафе прошло все мое детство и юность. – Чак мечтательно улыбнулся. – «Чайка» – все, что осталось у меня от отца. Я понял, что не могу так просто от этого отказаться. Отказал Клайву, вернул билет и начал все сначала. Пришлось проштудировать кучу специализированной литературы, даже записаться на пару семинаров. Несмотря на то, что я вложил в кафе чуть ли не все свои деньги, дела шли ни шатко, ни валко – мне ведь приходилось вести бизнес совершенно вслепую. Но со временем все наладилось.

– У тебя получилось, – искренне улыбнулась я. – «Чайка» – очень уютное кафе, мое любимое в Ант-Лейке.

Чак просиял.

Он действительно оказался замечательным парнем – добрым, смешливым. Когда первое смущение и неловкость прошли, мы общались так, словно были старыми друзьями. Легко шутили и посмеивались друг на другом.

Вот только отчего тогда я подспудно сравнивала Чака с Кристианом, отчего в голове не умолкали его последние слова? И почему, несмотря на то, что у нас двоих не могло быть будущего, я не могла перестать о нем думать?

***

– Звезды существуют вне времен. Мы превратимся в прах, а они все так же будут сиять…

Мы сидели на чердаке перед огромным окном, сквозь него глядя на усыпанное звездами небо. В моей руке была чашка кофе, в руке Кристиана – бокал вина.

– Знаешь, что самое интересное? – тихо отозвалась я. – Мы оба сейчас смотрим на звезды, но видим разные узоры. – Я вздохнула и сказала с некоторой завистью: – Ты живешь в прекрасную эпоху.

Кристиан чуть пожал плечами.

– Не так уж она и прекрасна.

– Но как же… Кареты, леди из высшего общества, облаченные в платья с корсетами, балы…

– Это все – наносное. То, что прячется в глубине, под этой роскошью и блеском, куда непригляднее. – Кристиан повернул голову ко мне: – А какая она, твоя эпоха?

– Более… откровенная. Во всем. Люди получили свободу самовыражения – можно говорить, что захочется, можно отстаивать свои права. Вот только мне кажется, что мы потеряли что-то… что-то важное. Стали жестче, агрессивнее…