Мы довольно легко нашли общую тему – она лежала прямо на поверхности. Толчком стала простая мысль: что объединяет нас, мертвого и живую, живущих в разных эпохах?

«Лавандовый приют».

Кристиан любил этот дом так же, как любила его я – но он прожил в нем гораздо дольше. Я рассказала ему об одной из книг его современности – сейчас их было модно называть «готическими романами», и мы потеряли счет времени, обсуждая его. Перебивали друг друга, спорили, соглашались…

Но внезапно возникшее ощущение, что говорю со старым другом, попытка представить, что это обычный разговор между двумя людьми, разбились как стекло, когда Кристиан, хмурясь, тихо произнес:

– Прости, что спрашиваю… Как ты умерла?

Тишина заползла в особняк сквозь невидимые щели и притаилась в углах. Я неотрывно смотрела на Кристиана, не в силах выдавить из себя ни слова. Он бы не стал так шутить – слишком жестокая была шутка – так почему он это сказал?

– Я… – Дар речи ко мне вернулся, но вот с красноречием дела обстояли хуже. – Почему… С чего ты взял, что я умерла? – И вдруг меня осенило. Быть может, он не знал, что мертв? Говорят, у призраков такое бывает. Но пускай они не сразу признают свою смерть, но существовать в неведении целых полтора века? – Кристиан, ты – призрак.

Кристиан рассмеялся, но смех его затих, когда он понял, что я не шучу.

– Розали… Я – живее всех живых, поверь мне. Мое сердце бьется, перегоняя по венам кровь, я чувствую тепло своего дыхания.

– Ничего не понимаю, – беспомощно сказала я. – Но я тоже жива, а тебя вижу в призрачном обличье. Мне ты кажешься призраком…

– Как и ты – мне, – был ответ.

Глава десятая

– О-фи-геть! – Глаза Дикси были круглыми, как две монеты. – Но как это возможно?

– Я вообще уже начинаю сомневаться, что слово «невозможно» подходит для Ант-Лейка, – буркнула я.

Слова Кристиана до сих пор звучали в моей голове. Итак, все это время, что мы разговаривали с друг другом, он думал, что я призрак. Что я – мертва.

Я поежилась.

– Дикси, а что, если все это… – Я обвела испачканной в пирожном ложкой пространство кафе. – … не более, чем иллюзия. Плод моего воображения. А я сама…

– И я выдумка? – Мое предположение возмутило подругу до глубины души. – Брось такие мысли – ты живее всех живых.

Чтобы доказать свою правоту, Дикси, опасно перегнувшись через стол, с силой ущипнула меня за руку.

– Ай! – Совершенно определенно будет синяк. – Глупая, так проверяют, что не спят!

– Да? – озадаченно бросила подруга. Махнула рукой. – Ну и ладно. Милая, тебе нужно развеяться и отдохнуть от мыслей о призраке. Он все равно тебе не пара. А вот Чак…

Я протестующе застонала. Дикси взглянула на меня без тени улыбки.

– Розали, он от тебя без ума. Глаз с тебя не сводит! Просто дай ему шанс. Сходите на свидание, поговорите о нормальных вещах – а не о призраках и нестареющих роковых красотках. Тебе это нужно.

Я понимала ее правоту, но Чак… Я украдкой бросила на него взгляд. Каштановые волосы – приятного оттенка, без раздражающей меня рыжины, ореховые глаза. Легкая щетина на щеках придавала ему мужественности, но мне куда больше нравилось, когда он улыбался. Такая озорная, мальчишеская улыбка. И я не могла не замечать, как старательно он прячет смущение, когда пересекаются наши взгляды.

Я вздохнула, сдаваясь. Дикси все прочитала по моему лицу и захлопала в ладоши.

– Вот и славно! А потом можем устроить двойное свидание! Но только после того, как вы побудете наедине и получше узнаете друг друга.

– Так у вас с Беном все хорошо? – улыбнулась я, радуясь, что можно перевести тему.

Поразительное зрелище: моя подруга, которая знала больше матерных слов, чем иностранных, которая носила одежду, почти не оставляющую простора для воображения… покраснела.

– Ого себе… – протянула я, пряча лукавую усмешку. – Выходит, и правда хорошо.

Дикси бросила на меня укоризненный взгляд, но не выдержала и расплылась в улыбке.

– Все действительно здорово! Он потрясающий, и мне кажется… что с ним я становлюсь лучше. Я тебе говорила, что он особенный?

– Раз десять, – хмыкнула я.

– Но… если серьезно… Он… немного не такой, как все. – По тому, как моя обычно бойкая подруга комкала в руках салфетку, я поняла, что она сильно нервничает.

Я аккуратно положила ложку на тарелочку. Такая резкая перемена в настроении Дикси меня насторожила.

– Бен… – тихо проговорила она. – Полтора года назад случилась авария, он сильно пострадал.

Я ахнула.

– Господи… Насколько сильно?

– Он не может ходить. Позвоночник сильно поврежден. Но, ты знаешь, Бен поражает меня своим оптимизмом. Он не унывает и не отчаивается – даже сейчас, когда прикован к инвалидному креслу. Он уверен, что однажды медицина шагнет далеко вперед, и он… Я стараюсь поддерживать его, хотя, знаешь, он не нуждается в поддержке. Я еще никогда не встречала таких сильных духом людей.