Взглянув на пояс, он заметил, что его лайтсейбер забрали. Это не удивило юношу — со стороны врага скорее было бы странно, опрометчиво и самоуверенно оставить меч ему.

Люка ввели в комнату, где он сразу увидел улыбающегося мужчину с седыми волосами и бородой, который сидел за столом из серебристого металла.

— Добро пожаловать, — произнес мужчина, выкладывая меч Люка на стол.

Люк уставился на него:

— Кто вы такой?!

Человек вздохнул.

— Мне довольно непривычно подобное, знаешь ли. Люди, не слыхавшие, кто я. Я — граф Дуку.

— Так это вы захватили Энакина?

Вместо ответа Дуку внимательно изучал меч, крепко сжатый в его руке, — на случай, если пленнику бы вздумалось притянуть его Силой.

— Хм… а твой лайтсейбер выглядит абсолютно так же, как меч Скайуокера.

Люк пожал плечами.

— У нас похожие вкусы.

Дуку скривился. Это слегка смутило Люка, но он не отвел глаз.

— Да нет. Это и есть тот самый меч, который принадлежал Скайуокеру. Он просто перешел к тебе по наследству.

Граф усмехнулся, и тут Люк начал понимать. Ведь этот человек раньше назвал его Скайуокером… значит, он знал?..

— Брось притворяться, юный Люк. Я и был тем, кто перенес тебя и твою сестру сюда. Идея была моя.

— И что же тебе нужно?

— Как ты думаешь, мне хотелось увидеть у себя в гостях отпрысков Избранного и лично познакомиться с ними? С теми двумя, которые в будущем приложат руку к разрушению Империи ситхов?.. — хмыкнул Дуку.

— Гостей обычно не заковывают в кандалы, — бросил Люк в ответ, поднимая руки.

— Возможно. Но главное, что наш план почти осуществлен. Избранный и его потомки — здесь, у нас. Кстати, о нем и твоей сестре…

***

Энакин уже не первую минуту отмерял шагами пространство камеры, когда Лея окончательно пришла в себя.

— Как ты? — спросил он.

— Голова кружится немного. А что произошло?

— Тебя отравили. Наркотик. Удивлен, что его действие прекратилось так быстро.

— А Люк где?

Энакин взглянул в коридор, убегающий вдаль.

— Последнее, что он сообщил мне, — что его куда-то уводят. Я пытался снова установить связь с ним, но не получается.

Лея встала со скамьи.

— Мне это не нравится, совсем не нравится. Энакин, тебе сепаратисты знакомы лучше, чем мне. Как думаешь, в чем может заключаться их план?..

Он вздохнул, изучая защитное силовое поле.

— Не знаю.

И, на секунду задумавшись, обратился к Лее, резко меняя тему:

— Расскажи мне о своих родителях.

Она мгновенно переспросила:

— Почему тебе это интересно?..

— Это бы прояснило ситуацию, в которой мы оказались.

Девушка удивленно подняла на него брови.

— Каким же образом?

— Далеко не в каждом заключена такая Сила, как в тебе и Люке. Но это легко объяснимо, если у вас чувствительные к Силе родители. Я понимаю, что ты не могла связно мыслить под действием этого наркотика. Поэтому ты и называла меня своим отцом, а кроме того, говорила, что твой отец — ситх.

Сказав это, Энакин явно ощутил волну паники, исходящую от Леи.

Она с трудом успокоилась, прежде чем ответить ему.

— И ты придал какое-то значение этим словам, сказанным мною в наркотическом трансе? Люди еще не то скажут в этом состоянии!

— Ну, конечно, вряд ли твоим отцом является лорд ситхов. Но ты заставила меня подозревать, что твои родители чувствительны к Силе. — Воцарилась тишина. — Это верно?

— Не понимаю, какое это имеет отношение к нашей главной цели, — произнесла Лея, наконец. — Если я не ошибаюсь, это — найти Люка и выбраться всем вместе отсюда!

— Да, конечно, — кивнул Энакин. — Ты сейчас сможешь связаться с ним?

Лея закрыла глаза и сосредоточилась.

— Он не хочет мне отвечать.

Энакин прислонился к стене в растерянности. Что произошло с Люком? Отчего он не хочет ни слушать их, ни отвечать им?..

Но оба они вскоре выпрямились, заслышав чьи-то быстрые шаги прямо у входа в камеру.

Силовое поле, преграждающее вход, было деактивировано, и за дверью показался Канцлер Палпатин.

— Канцлер! — Радостно улыбнулся Энакин, одновременно ощущая ожесточенный взгляд Леи. — Как вы смогли спастись?..

Палпатин усмехнулся.

— Боевые дроиды — не самые умные из дроидов.

Энакин подошел ближе к нему.

— Так рад видеть, что с вами все в порядке, Канцлер. — Он обернулся к Лее. — Я же тебе говорил, его похитили.