– А теперь Вам надо сходить в туалет, - в ладонь неповрежденной руки тут же сунули пластиковую баночку.

– Я, эм… не хочу, - пришлось признаться Захару.

– Тогда, - не растерялся врач, - придется выпить пол литра жидкости. Думаю, десяти-пятнадцати минут хватит, чтобы захотеть?

Пришлось парню подчиниться. Обычно, он мог подолгу не посещать комнату задумчивости. Но, то ли недавние переживания сказались, то ли Алиев что-то незаметно добавил в кружку с водой, - не прошло и четверти часа, как Захар попросился выйти. Все это время добрый доктор занимал его измерением давления и снятием кардиограммы. Когда Жильцов вернулся, на его месте уже сидела Сан.

Несмотря на то, что она прошла главное испытание, все же формальности надо было соблюсти. Да и вдруг у Карпатовой сердечко шалит или сахар выше нормы. Еще одной встречи с пожирателем она может не перенести – помрет от инфаркта. Но нет, Сан была крепкой. Даже после всего пережитого пульс ее колебался в районе шестидесяти восьми – семидесяти пяти ударов в минуту. Ровный такой, четкий, Марат аж заслушался.

Кожа белая, без родинок и веснушек, гладкая и шелковистая. А когда лейтенант провел девушку в специальную безтеневую комнату с нормальным освещением, то смог рассмотреть, какого глубокого зеленого цвета у Сан глаза и какая чудная фигура.

– Одевайтесь, - с легкой досадой разрешил он.

Одернул себя – это совсем не профессионально. Но как тут оставаться профессионалом, когда тебе всего двадцать шесть, а стоящей напротив тебя полуголой чаровнице девятнадцать?

– Откуда у тебя шрам? Похож на послеоперационный. Аппендикс вырезали? – осведомился Марат, пока девушка натягивала брюки.

– Нет, в детстве порезалась. На стекло случайно напоролась. У меня… бывают приступы.

– Какие приступы? – отметив в планшете новые сведения, уточнил врач.

– Слушайте, это правда, настолько важно? Я вижу тварей. По-моему, именно Вы должны объяснить мне, что, в конце концов, происходит. Как я смогла отшвырнуть ее? У меня тысяча вопросов, я чувствую, что моя голова сейчас от них лопнет. А Вы спрашиваете про какие-то глупости!

– Александра, послушайте. Вам все объяснят. Не в далеком туманном будущем, а сегодня, обещаю. Просто наберитесь терпения. А насчет ваших приступов… они могут быть связаны с Вашими способностями. Или нет. В любом случае, мне нужно знать о Вас как можно больше.

– Иначе Вы насовсем запрете меня с той тварью? – нервно пошутила Сан.

– Нет. Йорик слишком ценен в живом виде. – А вот Марату было вовсе не до шуток. – Так что у Вас за приступы?

– Бывает, я на какое-то время словно отключаюсь.

– Теряете сознание?

– Нет. Скорее… - девушка замялась, явно не зная, как рассказать о своих видениях. – Такое ощущение, что я переношусь куда-то. В другой мир. Вижу странные пейзажи. Я практически не помню деталей. Все как в тумане, размыто. Вот так иду, раз, и буквально секунд на двадцать-тридцать будто проваливаюсь в иное измерение.

– Это всегда одно и то же место?

– Да, кажется. Я же говорю, мало запоминается. В том мире два солнца. Одно такое большое, намного больше нашего. Кажется, такие называют красными гигантами… а второе больше похоже на Луну, но светит ярче. И свет такой слегка зеленоватый…

– Александра, что с Вами? – Карпатова вдруг замерла на полуслове, Марат даже испугался, не запоздалые ли это последствия встречи с пожирателем?

– Просто, те рисунки в коридоре. Они казались мне такими знакомыми. Я только сейчас поняла, где видела все эти растения и трехглазых существ. В моих видениях. Точно! Ни сказки, ни мое воображение тут ни при чем! Марат, кто раскрашивал темный коридор?

– Я. – Алиев почувствовал, как у него дернулся глаз. Потом еще раз, и еще.

«Прости, друг. С твоими показателями придется остаться в штабе!
– вспомнил он слова другого лейтенанта – Баранчука, принимавшего его самого на службу. – Понимаю, ты у нас – уникум. Но правила есть правила. Не сдал стометровку, будешь протирать штаны в теплом помещении. Сдал – вперед, бить тварей».

С тех пор Марат ненавидел даже это слово «правила». Он никогда не мечтал быть охотником. Но всегда хотел приносить пользу окружающим, заниматься делом, которое не всем по зубам. Стать врачом посоветовал ему дед, и Алиев, не долго думая, поступил в медицинский. Уже через три месяца понял – это его, не прогадал. Выпускаться пришлось в спешке, когда в институт пришли двое: тот самый лейтенант Баранчук и Михайлов, не имевший еще шрама на всю щеку.

Марат всю жизнь стеснялся своих «глюков». В школе его дразнили «припадочным» и «эпилептиком». Кстати, в том числе ради того, чтобы узнать, что же у него за болезнь, Алиев и пошел в медики. Правда оказалась намного безумнее самых смелых предположений. И теперь Марат боялся, что Карпатова отреагирует так же, как он тогда. Впрочем, на его стороне было одно неоспоримое преимущество: девушка уже видела тварь. И сделала с ней то, что могут только ГМЛ. Поэтому, лейтенанту ничего не оставалось, как ответить: