Темноволосый налил себе из кувшина светло-зеленый сок и залпом выпил. Ему было неприятно вспоминать то, о чем предстояло рассказать кабетам. Но те терпеливо ждали продолжения.

– Он видел тварь, черную уродливую, мерзкую.

– Но откуда она взялась? Прошла Порог? Ее завезли на каком-то корабле с другой планеты? Или это какое-то мутировавшее животное? – Мо и Зи буквально забросали гостей вопросами. Мастера перестали зыркать на них, пытаясь усмирить молодежь: им самим хотелось как можно скорее получить ответы.

– Потом пришло известие от моего друга… кажется, друга, - как ни в чем ни бывало продолжил рыжеволосый. – Мол, на несколько лун вниз по Течению появился неведомый монстр, способный уничтожить одним прикосновением к твоей тени. Двор императрицы находился в смятении. Я получил известие буквально на полгорсти раньше, чем разведчик вынырнул со своим докладом из Потока. Потому, примчавшись, застал ее Величество во взвинченном состоянии. Немного позже появился ФаиКор. И тогда все встало на свои места. Я вспомнил, что читал однажды в истории Кессии о Долгой войне с подобными монстрами, а предок ФаиКора был одним из тех, кто привез вам куюна ва тента. Наши знания и догадки вместе привели к единственно правильному выводу – нам нужна ваша помощь.

Разветвление происходит незаметно, мягко. Ни тошноты, ни головной боли. Никаких признаков того, что крохотная обсидианово-черная точка вдруг начинает стремительно разрастаться до невообразимых размеров. Вот ее не было – этой громадной Вселенной, этой Реальности с ее туманностями, звездами, планетами. А потом (потом ли?) она появилась (или была всегда?)

Как отделить одно от другого? По сути все квази. По разному, иначе, но квази. Вещей нет. Нет состояний. Их нет ровно до того условного мгновения, пока они не появятся. Где? И это тоже вопрос. Потому что «здесь» - это тоже одна сплошная условность, неразрывно связанная, как пара близнецов-кабетов, со временем.

Возможность - вот что имеется почти без оговорок. Возможность случиться, быть, стать. Она, как пчелиная матка, постоянно откладывающая черные яйца, из которых развиваются новые, сверкающие, как первый земной снег на солнце, Реальностей. Но пока яйцо не отложено, никто не знает, каким оно будет.

И ладно. Главное, что будет. Главное, не прохлопать, поймать. Сделать еще блистательней и белее.

Бродящий Шен-кри был не прав. У всех есть начальная частица. У всего. Есть слово, есть скрипяще-свистящий, булькающий, рычащий набор звуков. Волн, которые порождают волнения во Временном Потоке, которые заставляют его возмущаться, вихриться, буквально сворачиваться в кольцо, как легендарную смею, пожирающую собственный хвост.

Юо, ты говоришь, что любовь бесполезна. Маленькая искрящаяся частичка только что превратилась в пепел, ни во что. Возможно, стало своей противоположностью. Нет, не «невозможно», а «никогда не было и не будет». Ты убил несколько Реальностей. Изничтожил их, растоптал. Ты превратился в тварь. Что? Чушь, говоришь? Утверждаешь, что из зеркала на тебя смотрит все тот же Слушающий? Четыре руки, три глаза, светлая кожа. Но разве зеркала отражают то, что есть? Нет, ты видишь то, кем ты был только что. Это погоня за своим вечно ускользающим «Я». Ты тень… прими как данность. Как и то, что зарийцы тоже были не правы.

Нет никакого «сейчас». Есть только бесконечный коридор, выстроенный двумя зеркалами.

Нет никакого «сейчас». Есть только Вверх по Течению и Вниз.

Иё все же почувствовало нечто странное. Здоровье кабета всегда было отменным. Но вдруг мир раздвоился перед глазами, а в голове отчетливо зазвучало: «Мы не знаем, откуда они взялись».

– Когда следующий раз взошло солнце, - а вот голос молодого зарийца едва пробился к мастеру Слушающему, - я обнаружил рядом со своим ложем этот шар.

Гость вынул из кармана самую обыкновенную сферу для ментальных записей.

«Но мы очень хотели бы это выяснить»

«Как и мы»

– На нем была всего одна запись, очень четкая.

Сидящее ближе всех к гостям Юо схватило шар, начало крутить его и так, и эдак, словно пытаясь без подключения узнать о содержимом. Потом сделало совершенно ожидаемый вывод:

– Не вижу в этом шаре ничего необычного. Ну, разве что рисунок на нем выбит какой-то странный. Кажется, шар не современный, такое впечатление, что его произвели много мегациклов назад. Вы уверены, что это – не какое-то странное устройство ваших древних?

Молодой зарийец снисходительно улыбнулся:

– Уверен. Более того, все совсем наоборот: лежащая передо мной куюна ва тента принадлежит ко временам, лежащим не так далеко вниз по Течению. Она не древняя, просто те шары, которыми пользуетесь вы – будут сделаны потом, а эта была выкована кем-то из ныне живущих зарийцев. Но главная особенность шара не в этом. На нем ваш голос, почтенный Слушающий Иё-кра.

Мир теней и тварей

С того дня, как старик на крыше отдал Сан начальную частицу, ее жизнь начала меняться. Изменения начались с получасовой пытки ее ушей. Капитан Михайлов не щадя ни их, ни свои голосовые связки отчитывал нерадивую рядовую на глазах ее друзей. Оба стояли, опустив головы, в отличие от самой девушки, которой вдруг все стало безразлично. Ну орет, и чего? Как сказал когда-то какой-то умник, в этой жизни нет ничего окончательного, кроме смерти. Только после нее уже невозможно ничего исправить. А раз Александр не собирался ее убивать, то ничего непоправимого не случилось.