— Даша, — волнуясь, произнес Максим, — я хочу только знать: любишь ли ты меня?

Вместо ответа Дарья расплакалась и обняла Максима. Его охватила волна нежности. Дарья робко подняла лицо и скромно посмотрела на Максима.

— Возьми меня с собой, Максим, пожалуйста! Я боюсь здесь оставаться.

Лицо Максима покраснело от гнева:

— Пойди возьми пальто. Я подожду тебя здесь.

Дарья поспешила к родителям, чтобы попрощаться. Но как только она вошла в комнату, отец закричал на нее:

— И тебе не стыдно, Дарья! Стоишь как скромница!

— Да что я сделала, папа?..

— И ты еще спрашиваешь! Ирина только что рассказала мне, как ты оклеветала ее перед Максимом и сама бросилась ему на шею!

— Оставь, папа, — перебила его Ирина. — Сейчас в этом уже нет смысла.

— Действительно, нет смысла в такой чудовищной клевете! — прогремел гневный голос. Все вздрогнули. На пороге стоял Максим. Его глаза горели от гнева.

— Моя невеста — порядочная девушка и не станет бросаться на шею мужчине. А тот, у кого на совести подлые поступки, должен остерегаться оскорблять других людей.

— Я запрещаю! — забушевал было Песков. Но Максим оборвал его на полуслове:

— Посмотрите только на свою любимицу!

И в самом деле, Ирина казалась сумасшедшей. Ее глаза пылали, лицо исказила судорога. Голос Ирины дрожал от ненависти, когда она произнесла:

— Почему бы и моим родителям не узнать, что я в некотором роде играла роль судьбы, когда столкнула вашу красавицу Таню в озеро?

— Ира?!

Мать была близка к обмороку, а отец побледнел, как покойник.

— Девочка, ты сошла с ума! Не позволяй этому человеку клеветать на тебя!

— Стоп! — продолжал Максим. — Попридержите язык, уважаемый папаша. Я бы ничего не сказал о том, что, кроме меня, знают лишь Даша, моя мать и Темляковы. Но меня возмущает ваше поведение. Все! Дарья теперь моя, и горе тому, кто еще раз оскорбит ее!

Максим перевел дух.

— И так, теперь все встало на свои места, — спокойно продолжил он. — Приглашаю вас сегодня после обеда приехать в Черный Верх, где мы устроим небольшой праздник в связи с нашей помолвкой. Даша поедет сейчас со мной. Потому что я не хочу оставлять ее здесь.

И, не обращая внимания на родню Даши, он увлек ее за собой. В машине Даша прижалась к Максиму и горько разрыдалась.

— Слезы? В такой день? — спросил Максим с нежным упреком. — Не сердись на меня! Я должен был прийти на помощь, когда услышал, как на тебя кричат! А твоему отцу не мешало узнать, что говорят о его любимой дочери. Когда-нибудь его слепая любовь должна закончиться.

Татьяна положила телефонную трубку и, улыбаясь, подошла к Павлу и его матери:

— Максим женится.

Эта новость не вызвала радости, как обычно бывает при таких сообщениях. Павел пробормотал нечто вроде того, что «дуракам закон не писан». Тамара произнесла озабоченно:

— Бедный мальчик. Я бы пожелала ему другую жену.

— А это почему? — невинно спросила Татьяна. — Даша очень милая девушка.

— Даша? — переспросил Павел.

— Вот именно — Даша.

— Тогда другое дело. Мамочка… А, да ты улыбаешься!

— Дети, как я рада! Здорово же Максим поводил всех за нос. Когда будут праздновать помолвку?

— Сегодня. Нас ждут через час.

В Черном Верхе царила суматоха. Сияя от счастья и улыбаясь, Дарья сказала Татьяне:

— Макс рассказал мне, как ты послала его к нам. Танечка, добрая ты моя! — Дарья стремительно обняла Татьяну, а потом тихо спросила: — Ты снова ко мне хорошо относишься?

— Даша! Я всегда к тебе хорошо относилась. Ты моя лучшая подруга, тебе этого достаточно?

— Теперь да.

Родители и сестра невесты приехали позже. Мать казалась тихой и подавленной, отец тоже смотрел невесело. Только Ирина вела себя, как обычно. Но никто не обращал на нее внимания. Да и родителям невесты было легко затеряться в дружеском кругу. Дарья была обходительна с ними, а Максим делал вид, что утренней ссоры вообще не было.

После кофе все постепенно разбились на группки.

Татьяна оживленно беседовала с женихом и невестой. Когда Павел проходил мимо, сидящий в кресле Максим задержал его:

— Иди к нам, братец! Составь компанию.

— Еще чего! Влюбленные жених и невеста всегда кажутся нормальным людям немного смешными.

— Садись, садись! — грозно сказал Максим. — Не порти нам праздник.

Павел уселся в кресло. Он молча слушал оживленную беседу. Его кресло стояло рядом с креслом Татьяны так близко, что ее волосы касались его лица. А когда Татьяна поворачивала голову, она смотрела ему прямо в глаза. И в глазах Павла было выражение, которого она не могла понять.