Почему он тоже просто не может быть счастлив с тем, кого выбрало его сердце, а?! Просто валяться на травке, просто глазеть на закаты и обсуждать новости спорта?

Раф улыбнулся сам себе, неожиданно осознав простую и очевидную истину.

А, в общем-то, все ведь именно так, как он и задумал с самого начала, влезая в это во все.

Ничто же не изменится.

Ничто не станет по-другому.

И никакая судьба не сможет помешать ему.

Ведь он все выбрал для себя, останется только Кадзэ спросить.

«Лео, я вот хоть так расплачусь с тобой за все, что ты сделал для меня. Хоть не последним дерьмом буду. Ты же ее любить-то не перестал, курицу эту? А я, как бы, ее спасаю сейчас, да? И она скажет тебе об этом…»

«Хуй она скажет, Рафи. Потому что если ты ей все объяснишь сейчас, то она никудашеньки не пойдет. А у нас тут времени в обрез на все и про все».

– Ладно, – он повернулся к девушке. – Тогда слушай меня внимательно – как пролезешь туда, сразу дуй в канализацию, а там уж ори, что есть мочи, и стучи по трубам – Донни тебя найдет сам.

– Но, Рафаэль, – Караи замотала головой. – Как я покажусь вашей семье? Лео же…

– Простил тебя, дуру упрямую, как и меня, – оборвал ее Раф недовольно скривившись. – Сказал же уже тебе. Давай, шевели задницей.

– А как же вы?

– Что мы? – Раф усмехнулся ей, потом протянул руку сквозь прутья и несильно пихнул в плечо. – Задержимся тут на часок-другой, а потом догоним тебя. Сама понимаешь, давно не виделись очень, все дела.

Караи недоверчиво дернула бровью и не тронулась с места.

– На вас смотреть страшно. О чем ты только думаешь, а?

– Проваливай, – Раф оскалился. – Я не смогу идти, сама же видишь. И Кадзэ – тоже. Лучше пошевели булками и скажи моим братьям, что нам тут очень помощь нужна.

– Я не уйду без вас, – Караи скрестила руки на груди, упрямо наклонив голову. – Бежать, так всем вместе.

Раф зло выдохнул и прищурился.

– Проваливай, я сказал. Парни придумают, как нам помочь, если ты скажешь им, как сюда пробраться.

Караи долго и очень внимательно смотрела на Рафаэля, пытаясь понять, что ей не нравится в его тоне.

Он говорил с ней зло и свысока и как-то слишком уж резко, для счастливой улыбки в его взгляде.

– Я не пойду…

– Дай уже вдвоем побыть, а? – Раф устало закатил глаза. – То папаша твой неугомонный лезет, то Мид-говнюк, теперь и ты взялась, что ли? Тогда подержи свечку.

– Он мне не папаша, – Караи поднялась с пола, все же решившись и почувствовав, как от пошлых шуток этой черепахи у нее зарделись скулы. – Я вернусь за вами, обещаю.

Раф наклонился и поцеловал Кадзэ в губы, намеренно медленно раскрывая их кончиком языка, и показал девушке фак, не прерывая своего занятия.

«Нам в жизни не пролезть в эту лисью нору».

Надежда рухнула, разлетевшись в дребезги так же лихо, как и зародилась.

Дыра в стене была так мала, что только Караи и протиснуться.

«Тощая и жилистая. Смотреть же не на что. Что Лео там нашел?»

Сперва Раф решил, что можно бы разобрать еще часть стены, вырвав свою решетку, но приглядевшись, понял, что это самообман.

Караи повезло выбить кусок кладки там, где ее подмыли грунтовые воды, но дальше камни, как влитые, сидели в своих гнездах.

«Да и будем честны, я не в том состоянии, чтобы пробовать что-то разбирать... Беги, девочка, сделай Лео счастливым любой ценой».

Раф медленно и ласково очертил дыханием губы Кадзэ и отстранился, поняв, что несносная девка, наконец-то, свалила восвояси, устыдившись того, что может увидеть дальше.

«Кто б ей смотреть еще дал».

– Рафаэль, – Кадзэ погладил его по щеке искалеченной рукой.

– Я знаю, что ты все слышал, так что пересказывать не стану, – тот улыбнулся и поцеловал его в запястье. – Что ты намерен делать?

Кадзэ сел и задумчиво уперся лбом ему в подбородок.

– Я не могу убить Мастера Йоши, – тихо, но очень твердо сказал он. – И не хочу этого. Прости, я не знаю, как тебя защитить.

– Не нуждаюсь, – Раф фыркнул, незаметно сглотнув ком в горле.

Он не сомневался, что Кадзэ решит именно так.

Его Кадзэ не убийца и не подлец.

И приказать ему теперь тоже никто не может.

Даже шантажировать уже не получается.

– Поцелуй меня, – Кадзэ поднял голову. – У меня всего часа три осталось… До рассвета же недолго уже?