Над презентацией Ноткин работал очень усердно, но ему никак не удавалось уложить свою речь в одну минуту. Как он ни старался, для того, чтобы произнести её "с чувством, с толком, с расстановкой" требовалось шестьдесят восемь секунд. Конечно, можно было выпалить её скороговоркой, но тогда она не произвела бы должного впечатления. Сокращать же её - всё равно, что выкидывать слова из песни.

Но всё-таки интервью и презентация - это второй и третий шаги. Первый - это сбор подписей. Зная себя, Игорь понимал, что не сможет подходить к незнакомым людям, говорить им, какой он хороший и просить, чтобы они поручились своей подписью за его лояльность.

Он часто видел, как перед выборами претенденты на самые разные должности стояли в людных местах, обвешанные плакатами, в которых говорили, как много выиграют избиратели, проголосовав за них, а не за их соперников. Он в такой ситуации чувствовал бы себя, как порядочная девушка, вышедшая на панель.

В конце концов, он изготовил плакат, на котором крупными буквами написал:

Crowd funding signing (2), а затем своё имя и призыв голосовать за него. Теперь оставалось только выбрать правильное место. Лучше всего для этого подходила площадь перед центральным входом в здание, где проходила конвенция.

Он приехал туда за час до начала и увидел, что ключевые позиции уже заняты. Его конкуренты встречали всех входящих, пожимали руки, вручали свои флаеры и просили голосовать за них. Выставлять плакат не имело смысла. Он направился внутрь, но его перехватила молодая, симпатичная женщина.

– Здравствуйте, - сказала она, - я хочу поехать на национальную Конвенцию в Кливленде, но для этого мне надо собрать сорок пять подписей. Не согласитесь ли вы мне помочь, я готова ответить на все ваши вопросы.

– Если я подпишу ваш документ, вы подпишете мой?
– спросил он.

– Конечно.

Она совсем не чувствовала себя бедной девушкой, вышедшей на панель и вела себя, как закалённая в боях комиссарша. Может, она и была бы таковой, окажись она в другом месте и в другое время.

Звали эту женщину Катлин Бьянки. Обменявшись с ней подписями, Игорь обошёл остальных претендентов на поездку в Кливленд, а вечером направился на собеседование.

Комиссия состояла из трёх человек. Председатель сразу же предупредил, что если его выберут, он должен будет присутствовать на съезде от звонка до звонка и платить за всё из своего кармана, а это тяжёлая работа и большие деньги.

– Я согласен, - ответил Игорь, решив, что его отговаривают, пытаясь освободить место для своих. Значит, был прав он, скептик и циник, воспитанный в социалистической системе, а не Дуглас, наивный молодой американец, верящий в демократию и утверждавший, что все, пришедшие на собеседование, автоматически получают доступ к трибуне.

– Почему вы хотите стать делегатом?
– спросил председатель комиссии. Выдержав паузу, Игорь стал с чувством произносить заранее подготовленную речь. Члены комиссии одобрительно кивали, но по их глазам он видел, что думали они о чём-то своём. Им уже порядком надоело задавать одни и те же вопросы и слушать одни и те же ответы. Ведь на одиннадцать мандатов претендовало больше ста сорока человек.

Когда он закончил, председатель пожал ему руку и пожелал успеха. Игорь, забыв о своём возрасте, чуть не завизжал от радости, ведь это означало, что его допустили до презентации. Значит, у него есть шанс. Вернувшись в гостиницу, он стал в сотый раз повторять речь, в которой выучил не только слова, но и интонацию, и продолжительность каждой паузы. Речь, для полного изложения которой, ему нужны были дополнительные, не предусмотренные регламентом, восемь секунд.

На следующее утро он пришёл в зал заседаний задолго до начала. На его месте уже лежала пачка цветных, профессионально сделанных и напечатанных на плотной бумаге флаеров. Выглядели они гораздо внушительнее его скромных чёрно-белых листочков, которые он принёс в коробке из-под обуви.

Дугласа с женой ещё не было, и Игорь сам стал эти флаеры разносить, однако скоро его остановили, потому что по правилам нельзя было распространять агитационную литературу, если в ней не указано, кто платил за её изготовление. Ноткин посмотрел на флаеры своих конкурентов. В самом конце каждого мелким шрифтом было написано, что за избирательную кампанию данного кандидата платил он сам.

– Зря я только сломал принтер, - подумал Игорь.

Теперь у него осталась только одна надежда - на своё выступление. Его соперники уже набрали выигрышные очки, поприветствовав избирателей у входа, пожав им руки и рассказав о себе. Он же ничего этого не сделал, а вся его подготовка состояла в том, что накануне во время перерыва между заседаниями он зашёл на трибуну и, глядя в зал, простоял там несколько минут, чтобы привыкнуть к сцене и почувствовать себя на ней уверенно. Он делал это много лет назад, когда играл в студенческом театре миниатюр.

Претендентов на поездку в Кливленд разбили на шесть групп. Игорь оказался в четвёртой и, слушая выступления конкурентов, чувствовал, что его речь лучше и не помогут им ни слайды, ни видео клипы, которыми они сопровождали презентацию. Пожалуй, единственным его реальным соперником был Сан Нгуен, в котором он с удивлением узнал своего бывшего сотрудника.

Когда они вместе работали, Сан с подозрением относился к любому правительству и говорил, что ОНИ не дождутся его на избирательном участке, потому что все ОНИ одинаковые мошенники. Игорь с ним не спорил, однако считал, что они хоть и мошенники, но не одинаковые, а, значит, надо голосовать за меньшего.