– Я пришла все лишь проверить станцию на исправность.

Минуту ещё я слышала мандраж испуганного человека, прежде чем он заговорил:

– Ты из тюрьмы, да? – срывающийся на хрип мужской голос, вырывающийся через дрожь и нервные слёзы.

– Я всего лишь живу в ней, не имею ничего общего с криминалом, - спокойно произнесла я. – Я не хочу применять оружие, вот, смотри, - медленно присев на корточки, я положила на пол катану, оттолкнув её в сторону, пистолет, который тоже при себе имела, выложила на обозрение, лишь потайной нож остался при мне.

Что-то мне явно передалось от порядочного копа Рика Граймса.

– Как ты оказался здесь? – спросила я, стараясь придать своему голосу оттенок светской беседы.

– Я работал в тюрьме, - после некоторого молчания, заговорил мужчина, но всё так же: в истерике. – Когда это началось, они озверели, почувствовали свою власть…твари. Они были страшнее живых мертвецов.

– Заключённые?

Мужчина что-то промычал, видимо, активно тряся головой в выражении согласия.

– Я бежал сюда, спрятался…

– Кем вы работали в тюрьме?

– Доктором, - уловив мой интерес к его истории, тюремный врач вроде бы начал успокаиваться, только продолжал шмыгать носом.

– Меня зовут Джулиетт. А как тебя, док?

– Морси.

– Морси? – приподняла брови я, стараясь удержаться от неприлично громкого смешка, мои губы сами собой растянулись в улыбке от уха до уха.

Док кивнул в знак согласия. Весёлое имячко.

– Повспоминай-ка иммунологию ближайшие пару дней, Морси. Она тебе понадобится.

– Зачем? – недоумевал доктор.

– У тебя появится возможность побороться с вирусом, - стоило ему заглянуть в мои блестящие энтузиазмом и опасной загадкой глаза, как он в них заблудился, о чём кричал его растерянный вид. – У нас есть шанс, а главное – нешуточная возможность всё исправить. И я хочу этим заняться.

Да, чёрт возьми! Мне удалось его заинтересовать!

Как только док понял, о чём речь, он окончательно пришёл в себя, будто предварительно на него вылили ведро холодной воды.

Он ждал от меня ещё больше слов, его дрожащая до сей поры нижняя челюсть, наконец, приобрела адекватный вид и замерла в одном положении, он уже не забивался в дальний угол своей каморки, не видя во мне угрозы, но уже видя нечто манящее.

– Я пока не могу привести тебя в нашу группу, - размеренно говорила я.

Морси быстро прерывисто закивал:

– Я…с-с-сам не ос-с-собо уверен, что смогу присоединиться к вам, - несколько заикаясь, пробормотал док. – Мне л-л-лучше одному.

– Как только у нас всё образуется, мы сможем начать работу. А пока…я могу навещать тебя.

Врач из тюрьмы на лицо стал более спокоен, будто ощущая себя в объятьях безопасности. Я старалась внушить ему именно это. Нам не нужен сумасшедший недоброжелатель. Он ведь почти слетел с катушек, сидит внутри нашей ветряной станции. Немного атмосферы спокойствия и, возможно, он придёт в себя и даже станет полезен.

– Я пришла сюда, чтобы проверить станцию. С ней всё в порядке?

Сначала Морси быстро-быстро закивал, а потом, видимо одумавшись, замотал головой, приговаривая:

– Я не знаю, не знаю.

Я никогда не осмелилась бы заявить, что уверена в людях на сто процентов. На то они и люди, что исполняют, что хотят. Но Морси был прост: в нём сейчас жили только эмоции, подавляющую долю его эмоционального спектра занимал страх, что делало

его очень предсказуемым.

Может быть, когда-то он был интеллектуалом, человеком думающим и действующим, пока погоня за выживанием и игры в прятки не сделали его мышью, забившейся в углу.

Я оставила его наедине с собой после того, как провела на станции около двух часов. Всё что мне удалось понять, так это то, что аккумулятор безнадёжно разряжен, а тормозящий элемент покрылся ржавчиной, ровно как и сам механизм вращения лопастей. Понадобится время и, пожалуй, умелые руки (зря я себя переоценила с самого начала, я же всё-таки вирусолог, а не механик). Ах да, я к тому же ещё и студент-вирусолог. Бывший студент.

Диксон умеет обращаться с техникой.

Диксон…

Морси…

Вам не кажется это проблемой? А для меня это очередная галочка в списке «как сложно брать на себя ответственность за всё, займись чем-то другим, женщина». Чтобы оставить себе доброе имя, я не должна хранить дока из тюрьмы в тёмном углу. Группа должна узнать о нём, а я, в свою очередь, должна гарантировать мужику безопасность, если мы не хотим конфликтов.

Пока ветер дул мне в одно ухо, мне казалось, он выдувает из меня накопившийся в мозгу пар, но это была всего лишь иллюзия. Я начинала понимать, каково было Рику вести нас всё это время. Проблем никогда не становилось меньше, и они не проявят к тебе жалость.