За чуть приоткрытой дверью до сих пор творилась какая-то суета, то начинался, то прерывался плач малышки без имени, мерцая горел свет керосиновых ламп: тёплый и мягкий, всегда казавшийся мне наиболее уютным.

Кажется, я провалилась в лёгкий сон на несколько секунд, продолжая слышать, чем занимается группа за стеной, но в следующий раз, стоило мне открыть глаза, было уже непроглядно темно и тихо. А в моей камере кто-то был…

Я не вскочила в панике на кровати, а могла бы уже давно знатно приложиться головой о верхний этаж, потому что силуэт, очерченный слабым ночным свечением снаружи, был моим личным призраком, который я изредка наблюдала под деревьями, на которых спала или же за окнами домов, в которых жила. Этот силуэт, правда, был игрой моего воображения, а сейчас он был полностью реален, однако был всё тем же самым, правда, волосы стали чуточку длиннее.

– Тоже пришёл наверняка убедиться в том, что я реальная? – прошептала я в темноту.

В ответ молчание. Не хочет отвечать? Не знает, что отвечать? Прячется?

– Ты так громко дышишь, что уже и так выдал своё присутствие. А ещё я неплохо тебя вижу. Ты мог бы просто сказать «привет». Для начала, - буркнула я.

– Привет.

Немногословно. Как и всегда.

– Твои шмотки на лестнице?

– Да.

– Почему в камере не спишь? Нормальная постель вроде бы.

– Не настолько ещё выжил из ума, чтобы на нарах дрыхнуть.

Красноречивый ответ. Я опустила голову на подушку, чувствуя, как сон затягивает меня в свои невиданные порталы. Однако одним приоткрытым глазом продолжала наблюдать за прислонившимся к холодной тюряжной облупленной стене тельцем Диксона.

– Прими к сведенью – я не собираюсь терпеть ваши ухаживания и заботы. С завтрашнего дня валите на меня всю работу, что у вас есть. Я слишком долго маялась откровенной хернёй.

– Так и сделаю, - мне показалось, что он улыбнулся, а может, так и было на самом деле.

– Ну, чёрт тебя подери, можешь потрогать меня – я настоящая, вот она я! – лёжа на кровати, я развела в сторону руками, мой возмущённый тон оттого и имел место быть, что я натыкалась на какое-то неучастие и неуверенность Диксона в происходящем.

– Я верю, что ещё не сбрендил. Я пиздец, как рад, Джули…и вообще…Нора изредка говорила, что ты стоишь прямо за моей спиной или рядом с Марти. Я редко верю этой сумасшедшей, ведь она часто несёт эту божественную чушь, но в один момент я готов был поклясться, она говорила правду. Я почти поверил ей. Наверное, поэтому начал немного надеяться, что ты вернёшься. Когда-нибудь.

– О боги, Дэрил Диксон научился разговаривать, - вырвалось у меня. – Я завтра вас всех по-царски пообнимаю, и ты не будешь исключением! И вообще, ложись со мной, - кажется я малость разошлась по степени эмоциональности, разыгравшейся в моём громком шёпоте.

В ответ ничего не последовало. Я оторвала голову от подушки. Глаза, давно привыкшие к темноте, зафиксировали в моей комнате только пустоту. Кажется, охотник смысля ещё до того, как я ответила на его пламенную речь.

Не знаю, что у него на душе. Мужчины – немного не мой горбунок. Уж не знаю, видит ли он во мне что-то опасное или же сторонится просто так, от непривычки, но в этом весь он: Диксон – наблюдатель, оценщик, а уж после человек действующий. Не всегда таким был, но сейчас уж явно им является.

Однако чего от него я точно не хочу получать, так это безучастия. Пусть я и требую работы, полной нагрузки и нещадных действий во благо группы, я бы хотела немного жалости к моим сединам и страшненькому худому лицу. Хочу побыть слабой. Не противоправно, но, к сожалению, смертельно.

========== Глава вторая. Спина к спине. ==========

Лучи солнца извне пробрались в мою камеру настолько навязчиво, что стоило им только упасть за мои закрытые веки, как они начисто разорвали мой сон изнутри и заставили открыть глаза. Ещё один пункт, над которым поработал апокалипсис: я просыпаюсь с восходом солнца, чего ранее добиться было просто невозможно, а сейчас от этого просто-напросто зависела жизнь.

Я чувствовала, как кровать немного провисает с краю, у моих ног - кто-то сидит.

– Доброе утро, боец! – улыбаясь, протянула я, чувствуя себя невероятно счастливой, произнося это не воображаемому

человечку, а настоящему – вот он, здесь!

Мартин оторвал взгляд от серой стены напротив и посмотрел на меня бодрыми, уже выспавшимися глазами, хотя время было раннее, а поспать он, как и я, очень любил. Но это время поменяло его столь же разительно. Теперь у мальчика другие привычки.

Улыбка у него однобокая, мне незнакомая. Улыбается приветливо и счастливо, но, чёрт его подери, как-то по-другому. И не могу понять, что конкретно в нём изменилось. И да, этот шестилетний пацанёнок по выражению лица, по взгляду стал чем-то Диксона напоминать.

Марти изобразил руками несколько спонтанных, но целенаправленных жестов и кинул на меня взгляд ожидания.

– Чёрт, я не знаю языка жестов, парень, - вздохнула я огорчённо, и, подобрав ноги под себя, пододвинулась ближе к мальчику. – Но я выучу обязательно.