– А я никогда не слышал, что можно так превращаться!

– Я слышала, - тихо откликнулась Эрменгильда, - но я всегда считала, что истории про оборотней - это детские сказки...

Винтар, шагающий рядом с ее конем, нервно дернул плечом, оглянулся на раненного, который так и не пришел в себя, и буркнул:

– Оборотни - может и сказки. А это не оборотень, это - берсеркер.

Мадельгер Оффенбах сбился с шага:

– Берсеркер - это...
– он запнулся, подбирая нужные слова, - воин... А не маг.

Винтар вздохнул:

– Воины - это сейчас. А раньше берсеркерами называли именно таких, как он, носящих медвежью шкуру, способных превращаться в медведя...

Колдун в очередной раз говорил больше, чем помнил. Память опять выкидывала дурацкие фортеля, выдавая больше, чем сам Кенниг мог рассказать.

– И вообще, говорят, в медведей превращаются те, чьих предков прокляли много лет назад...

– Кто проклял?
– охнула Эрменгильда.
– И за что?

Винтар поднял на нее взгляд:

– Кто? Старые люди... А за что - одному Единому известно...

Росперт сжал губы. Где-то он уже про этих самых Старых Людей слышал... Но где и когда? Впрочем, сейчас было не до того, чтоб копаться в собственных воспоминаниях. Сейчас было главное до ближайшего городка добраться...

– А давайте назад вернемся?
– вдруг кровожадно предложил Мадельгер.
– Перережем горло этому хозяину "Сладкого отдыха" - он нас уже второй раз подставил - и опять дальше поедем.

– Времени на это нет, - хмыкнул шварцрейтар.
– Хотя предложение стоящее.

– Значит, на обратном пути разберемся...

И от его ровного спокойного голоса у Эрменгильды почему-то по коже продрал мороз...

...Ночевать, как и в прошлый раз, пришлось в поле. Нынешняя организация бивуака, конечно, осложнялась тем, что сейчас в команде был раненный - причем раненный такой, который в любой момент мог очнуться, вспомнить, что он собственно здоров как бык (или как медведь) и навести такого шороху, что мало бы не показалось никому.

К счастью, Кристенсен так в чувства и не пришел.

– А если он так и не очнется? Вдруг до утра не доживет...
– тихо обронила Эрменгильда, не отрывая взгляда от неподвижного тела.

– Закопаем, - отмахнулся разноглазый.

Барнхельм посмотрел на него как на идиота:

– Силы еще тратить! Так бросим.

– Как вариант, - не стал спорить ландскнехт.

...До утра Кристенсен дожил. Даже глаза открыл. Попытался встать и рухнул обратно на импровизированную лежанку, сцепив зубы, чтоб не застонать - пусть раны оборотня и заживали при перевоплощении, но боль от этого меньше не становилась. Да и крови он потерял достаточно

Оффенбах, как раз стоявший на страже, оглянулся на слабо шевелящегося рейтара, медленно подошел к нему, остановился, скрестив руки на груди и с легким удивлениием в голосе протянул:

– Надо же, живой.

– Надолго ли?
– хрипло обронил Мортен.

– Да уж сколько сам протянешь, - фыркнул в ответ ландскнехт.

Только сейчас, в спокойной обстановлке можно было толком рассмотреть лицо Кристенсена. Один глаз у него был привычно карим, а вот во втором - блистала странная зеленая искра. Она вспыхивала и гасла, притягивая взгляд и придавая лицу шварцрейтара какое-то звериное выражение.

– Действительно, - сухо рассмеялся мужчина.
– Сколько я там протяну, в ласковых объятьях Храма... Говорят, заплечных дел мастера там просто великолепные, позволяют до мемяца жить, при полностью переломанных костях.

Мадельгер дернулся как от пощечины:

– При чем здесь Храм?!

– Так ты ж сам монах, - хохотнул мужчина.
– Да и куда еще проклятого везти могут? Только в Храм сдавать, как пособника колдунов да ведьм.

– Послушай, ты, кот!..

– Медведь, - ровным голосом поправили его.

– Без разницы. Хоть жаба!
– в разноцветных глазах Оффенбаха полыхнуло багровое пламя. Постепенно оживающая после склепа саламандра за грудиной заинтересованно подняла голову: - Так вот, послушай меня внимательно. Если я еще раз услышу, что ты называешь меня монахом, я тебя не то, что в Храм - на встречу к Единому лично отправлю. Все ясно?!.. А если все-таки научишься рот открывать только по команде, так и быть, просто лекарям тебя сдадим.

– На опыты?
– не удержался от вопроса шварцрейтар.