Прислушался к своему организму. Так, пока все спокой...

Чувство опасности взвыло слишком поздно. Сначала с глаз будто спала пелена, и я пораженно уставился на колбу, не понимая, как додумался до подобной глупости, в голове прояснилось..., а потом я рухнул на пол, корчась от дикой боли.

Перед глазами потемнело. С трудом сдерживая тошноту, я услышал, как сдавленно охнула Лена, что-то с грохотом рухнуло на пол. Через мгновение мне бесцеремонно открыли рот, с трудом разжав стиснутые зубы, и влили какую-то ледяную жидкость, от которой горло охватило спазмом.

– Откуда у тебя черный порошок в лаборатории?!
– прозвучал где-то далеко рык Александра, после чего над головой взвыла сирена активированного маяка для белых магов.

– Не знаю!
– рыкнула в ответ алхимичка, снова пытаясь влить мне что-то в рот.
– А ну пей, живо!

Властность, неожиданно прозвучавшая в голосе Лены, заставила подчиниться, и горло обожгло огнем, прокатившимся по всему телу, отодвигая боль на задний план. Перед глазами прояснилось, и я с трудом рассмотрел склонившуюся надо мной алхимичку, сжимавшую в руках очередной стакан с обычной на первый взгляд водой. Её губы неслышно шевелились, а от фиолетового пламени, горевшего в серых глазах без малейшего намека на зрачок, у меня по коже пошли мурашки. А пока я удивленно рассматривал некромантку, она снова заставила меня выпить воду, от которой теперь несло тиной, а горло распухло, словно я съел целое ведро крапивы.

Боль медленно, с неохотой отступала, огрызаясь спазмами и стреляющей болью в голове и суставах. Напоследок от тела, словно без наркоза, оторвали приличных размеров кусок. И боль окончательно ушла, оставив после себя неприятное покалывание в области сердца.

– Все?
– сдавленно прохрипел я, с трудом сев на полу и прислонившись спиной к ножке стола.

Со стороны лестницы раздался топот и встревоженные голоса, и вокруг меня собралась приличная толпа сочувствующих. Лена, бледная как сама Костлявая, сидела на полу рядом со мной, чуть в стороне замерли теневик, шеф, Вик... и несколько белых магов, деловито шарящие по лаборатории, не обращая на меня внимания. Куда больше их заботила колба, отданная Сашей.

Хм, почему коллеги так ошарашено смотрят на моё плечо?

– Нет, - мурлыкнул кто-то мне на ухо.
– Все только начинается...

Я с трудом повернул голову. На моем правом плече сидел пушистый дымчато-серый котенок. Длинные, забавные ушки с почти беличьими кисточками постоянно шевелились. Серо-зеленные глаза пристально изучали меня.

– Ты кто?
– откуда у меня на плече появился говорящий котенок?!

Ничего себе глюки от зелья. Не знаю, чем меня чуть не угробили, но получился точно не ускоритель восстановления магического резерва.

Котенок весело сверкнул серо-зеленными глазами:

– Твоя совесть!

Я в шоке уставился на коллег, понимая, что они тоже видят 'глюк'. А ведь зелье выпил только я.

Вот подстава.

****

– Ну и как это понимать?!
– тихо шипел я в кабинете начальства, невежливо тыкая пальцем в жутко довольного котенка, сидевшего на коленях магички. Девушка вжалась в спинку кресла и нервно поглаживала животное по спине.

Выглянув в коридор и убедившись, что белые маги все ещё изучают место преступления и не обращают на наш разговор внимания, я ещё тише добавил:

– Я работаю здесь третий день, а меня уже пытались съесть, изнасиловать и, в конце концов, материализовали совесть!

Неудачную попытку отравления я опустил. Не верилось, что Лена имела к этому отношение. Потому что, спасая меня, девушка раскрыла талант, за который белые маги затаскают до смерти по всевозможным лабораториям, сканируя ауру и выворачивая душу наизнанку. Дар шептуний считался одним из самых опасных и, в отличие от мифического дара пожирателей, встречался намного чаще. Одним только желанием и собственным силовым полем шептунья могла сотворить как эликсир вечной жизни, так и мертвую воду или что похуже, смотря на что хватит сил.

И, как и любую другую магию, этот дар не всегда использовали во благо.

Смысл меня травить, а потом так подставляться? Никакого.

– Ну и что?
– насмешливо спросил шеф, неспешно садясь за свой стол. Но сила, с которой он жал шариковую ручку, показывала - Золотох не так спокоен, как кажется на первый взгляд.
– Ты прекрасно знал, куда тебя отправляют на место работы. А на счет совести - не вижу здесь ничего плохого.

– Ну я же не знала, что так получится, - хлюпнула носом Лена, смотря на меня полными слёз глазами.
– Я не хотела...

Ненавижу, когда женщины плачут! Постоянно чувствую себя виноватым, даже если это не так!

Правда, на подсознании вертелась подлая мысль, что как-то не вязался образ почти плачущей девушки с властным тоном и ледяными глазами шептуньи, когда меня в экстренном порядке вытягивали с того света. Чуял подвох.

– Степнов, - с укором произнес шеф, тоже пристально следя за коридором. По напряженно сцепленным в замок пальцам было видно, что он чего-то ждал. Или кого-то.
– Тебе не стыдно? Взял, довел бедную симпатичную девушку до слёз. Не по-мужски это.