Зуо молча завел мотор, я сел за его спиной, вцепившись в талию и уткнувшись лицом ему куда-то между лопаток. Я отходил от первоначального шока из-за сказанного Эллити и чем больше я осознавал всю серьезность ситуации, тем сильнее меня начинало трясти. Нет, буквально колотить. Дело было даже не в том, что мама в больнице. Не в том, что на нее напал ПКО-вирус, и не в том, что она может погибнуть. Страшнее всего было осознание того, что во всем этом виноват Я.

— Тери! — воскликнула Эллити, спотыкаясь подбегая ко мне и обнимая меня за талию. Ее лицо было красным, глаза заплаканные и сейчас она казалась такой маленькой, какой не была никогда. Эллити всегда вела себя более взросло, была самоуверенной и очень вредной. Я считал ее злостной конкуренткой по завоеванию мира, а как младшую сестру воспринимал едва ли. Но сейчас у меня в объятьях был не кто-нибудь, а именно моя маленькая слабая сестричка.

Я без слов взял ее на руки так, что она теперь сопела мне на ухо, обнимая мою шею худенькими ручками, а талию — ногами. Она даже не обратила внимание на то, что я был в компании офигенного красавчика по имени Зуо. Эллити лишь то и дело невнятно пересказывала и пересказывала, что произошло.

— Это я во всем виновата! Это мне нужен был доклад! — наконец выдавила она из себя, и мое сердце сжалось вдвойне. Эх, сестричка, ты даже не представляешь, как я понимаю твои чувства. Только если твоя вина лишь надуманна, то моя — вполне реальна.

— Перестань, Эллити, ты ни в чем не виновата.

— Нет, я…

— Ты ни в чем не виновата, — четко повторил я, — ясно тебе? И больше не говори подобных глупостей! Ты уже не маленькая! — грозно продолжил я. Если бы я начал с Эллити сюсюкаться, ей бы стало лишь хуже, но такой тон был для нее идеален.

— Хорошо, — наконец согласилась со мной сестричка.

— А теперь посиди с дядей Зуо, пока я схожу к врачу и все разузнаю, — продолжил я, буквально впихивая Эллити на руки к сэмпаю. Надо было видеть глаза Зуо, когда Эллити вцепилась в него руками и ногами так же, как до этого висела на мне. Он явно растерялся и вообще, видимо, понятия не имел, как надо вести себя с детьми. Он даже не мог подобрать для моей сестрички нужных слов, поэтому просто сел на одну из больничных скамеек и слегка и очень осторожно приобнял Эллити с таким видом, словно прижми он ее к себе хоть чуточку сильнее, и она бы рассыпалась. Все же и Зуо не такая бесчеловечная тварь, коим его все хотят выставить.

Врач мне ничего внятного так и не сказал.

«Знаем. Лечим. Ее состояние стабильно.» — говорил мне мужчина в белом халате дежурные фразы, листая чью-то карточку и 80% внимания отдавая именно ей. Я хотел остаться в больнице с мамой, но мне сказали, что смысла в этом нет и я лишь буду мешаться медсестрам. Что ж. Я вернулся к Зуо и обнаружил, что Эллити, видимо вымотанная слезами и беспокойством, заснула у него на руках. Я очень аккуратно забрал сестру из рук Зуо, а затем попросил сэмпая отвезти нас домой.

Лишь уложив Эллити в кровать и закрыв за собой дверь в ее комнату, я дал волю своим чувствам. И мне было все равно, что в этот момент подумает Зуо, который пронаблюдал как я сполз по двери на пол, уткнулся в свои колени и беззвучно разревелся. Зуо даже не пытался успокоить или подбодрить меня. Он просто стоял напротив меня и курил одну сигарету за другой. В полной тишине.

Не знаю, сколько времени я так просидел, практически не шевелясь и закрывшись от всего окружающего мира. Я то плакал, то немного успокаивался, пытался оценить ситуацию более трезво, но у меня ничего не получалось, что бы я ни думал, все равно приходил к выводу, что во всем виноват лишь я, и тогда слезы гнева, злости на самого себя вновь наворачивались на глаза, вновь душили меня и не давали мыслить трезво. Ну почему? Почему я такой дурак? Почему я был уверен в том, что мою защиту никто не пробьет и никто и никогда не доберется ни до одного электронного прибора в моем доме?! Ведь я специально все связал локальной сетью, чтобы поставить дополнительную защиту, закрыв все внешние доступы и все равно… все равно защита оказалась не идеальной. Верно. В этом мире сломать можно все! А я самоуверенный дурак!

Я все же взял себя в руки, поднялся с пола, побрел в свою комнату. Мой компьютер был взломан. Ну и хрен с ним. Меня это больше не волновало. Я знал, что мне теперь делать. Выход был лишь один. Один-единственный выход на этом чертовом свете…

====== Шестой круг Ада: 64. Подражание ======

Я не знаю, когда Он появился. Помню лишь, что в тот момент Он был искренне поражен окружающим миром, что предстал Его взгляду: его величием и красотой, какофонией звуков, яркостью красок, изобилием запахов. Ему нравилось то, что меня бесило и раздражало. Если во мне бурлила злоба и ненависть ко всему окружающему, Он воспринимал все это со странной апатией. Нет, Ему нравилось далеко не все из того, что не нравилось мне. Во многом наши мысли и желания совпадали. Но он был слабее меня. Слабее, но при этом куда упорнее и миролюбивее. Я относился к жизни как к пытке, к смерти — как к чему-то неминуемому. Он же уверял меня, что жизнь прекрасна. Наивный дурак.

Сначала Он приходил крайне редко. Так, на пару минут, перекинуться со мной парой слов через отражение в зеркале, может, что-то написать. Но проходило время, и Его в моей жизни становилось все больше, я звал Его каждый раз, когда мне надоедал этот глупый мир, и в какой-то момент Он попросту занял мое место. Женщина, которая являлась моей матерью и которую совсем не знал Он, называла Его моим именем, отчим все чаще журил Его за ошибки, которые сделал я, мои друзья, знакомые, одноклассники — все они видели в Нем меня и Он их устраивал даже больше, чем я, поэтому в какой-то момент даже мое имя стало Его. А я остался безымянным и всеми забытым. Нет, я вовсе не расстроился. В какой-то степени я был даже рад, что теперь не мне, а Ему придется мучиться и Жить. И все же иногда у меня появлялось жгучее желание вернуться. Я просыпался крайне редко: только что я сидел и лепил корову из пластилина на уроке труда и вот уже решаю задачу из высшей математики. Моя жизнь строилась из подобных совсем незначительных воспоминаний. Но мне этого было вполне достаточно. Вот только шли годы, и он начал предоставлять мне все больше времени, почти насильно, как мне тогда казалось, меняясь со мной местами. Видимо, и он даже при своем более позитивном взгляде на эту гребанную жизнь умудрился от нее устать, так я тогда думал.

Хотя с Его первого появления Он стал куда более решительным. К примеру, как-то раз очнувшись в своей комнате и взглянув в зеркало, я был премного удивлен, увидев, что мои волосы внезапно стали зелеными! У меня даже слов не нашлось, дабы охарактеризовать подобный Его поступок, ведь это было совсем не в Его стиле. Но это было лишь вершиной айсберга. Дел он натворил пруд пруди, и одним из них был этот странный настырный мальчишка, что периодически припирался к Нему в гости. Мальчишка, от которого у меня всегда по коже бегали мурашки.