— Ты вообще осознаешь, в Каком мире я живу? И насколько он опаснее твоего гребанного ПКО-вируса? — почти стонешь ты, не прекращая смеяться. Да, приступы смеха для тебя дело очень редкое и поэтому более чем приятное.

— Я… — выдавливает из себя насекомое, поникнув плечами и слегка покраснев, — я придурок, да?

— Еще какой, — с готовностью подтверждаешь ты.

— А еще, если подумать, баран… — не унимается насекомое.

— Э… а это с чего?

— Люблю ворота?

— Что?

— Люблю новые ворота… они меня гипнотизируют. Как увижу — стою и любуюсь. Часами.

Наступает гнетущее молчание. Подобные высокоинтеллектуальные диалоги всегда ставят тебя в тупик.

— Хочешь чаю? — внезапно предлагает насекомое, проходя в коридор и больше не закрывая тебе проход в квартиру. Ты в ответ лишь пожимаешь плечами. Сейчас явно не до чаепития, но если это его успокоит, пусть так. Разувшись, ты проходишь в зал, сталкиваешься взглядом со своим отражением, только сейчас вспоминаешь, что вместо твоих неизменных фирменных рубашек и джинсов на тебе тряпки Яна, в недовольстве морщишься, чувствуя, как в голос стонет твое эстетическое чувство, поспешно переходишь из зала в комнату насекомого и усаживаешься на его компьютерный стул. Пока чудовище пропадает на кухне, ты крутишься на стуле, всматриваясь в потолок с идиотской надписью и краем глаза осматривая все вокруг. Ты здесь уже не в первый и даже не во второй раз, но только теперь у тебя есть возможность оглядеться. Обыкновенная кровать с темным покрывалом, плакаты супер-героев, музыкантов и каких-то сложных механизмов. Рабочий же стол как помойка: блокноты, ручки, карандаши, кубики-рубики, какие-то детали, разобранные часы, стопка старых газет, отдельные вырезки, книга по психологии, измусоленная вдоль и поперек, и различные деревянные головоломки. Во все это помойного вида великолепие не вписывается лишь один, а точнее, три предмета, которые бросаются тебе в глаза почти моментально: на одной из полок, что нависали над рабочим столом насекомого, стоял стеклянный кубик, в котором были высечены три прорези. В этих прорезях покоились три медные старые монеты.

Не задумываясь о том, что делаешь, ты берешь кубик в руки, вытаскиваешь из него монеты и начинаешь вертеть их в руках.

— Я не знал, сколько сахара ты кладешь в чай, так что… — это в комнату заходит насекомое. Но на полуслове он останавливается, уставившись на монетки, что перекатываются по твоим костяшкам от указательного пальца до мизинца и обратно.

— Ты… зачем их взял? — сипит он, при этом чуть не уронив поднос с чашками чая.

— А что, нельзя? — зло ухмыляешься ты.

— Я… нет… просто… — его глаза становятся какими-то странными. Они то начинают блестеть как у человека с лихорадкой, то потухают, будто бы он и вовсе теряет сознание. Причем глаза то блестят, то тухнут примерно каждые пять секунд.

Дабы развеять обстановку, ты подбрасываешь три монетки вверх, вот только поймать их тебе не дают. Насекомое буквально бросив поднос на стол, плюхается тебе на колени лицом к тебе и останавливает твою руку прежде, чем она ловит монетки, поэтому три медяка со звоном падают один на стол, второй — тебе на макушку, а оттуда на пол, третий вообще укатывается под стол.

— Решка-решка-решка — все плохо, нам не победить, мы все умрем, пойдем сколачивать себе гробы, я хочу из темного дуба и двойной. Согласен на совместный гроб? Не жили вместе, так хоть сгорим! — тараторит насекомое.

— Чего?

— Решка-решка-орел — все, скорее всего, плохо, но надежда умирает последней, мы умрем, но перед этим займемся сексом, поедим пиццу и ограбим магазин со сладостями! — не слушая тебя, продолжает чудовище, — Решка-орел-орел, — мы, скорее всего, победим, а раз так, то расслабимся. Перестанем нервничать, вздохнем поглубже, и ты меня поцелуешь! Орел-орел-орел — самая безумная комбинация, а раз так, если они выпадут, обещай, что признаешься мне в любви и сделаешь предложение, но, конечно же, уже после того, как мы победим дурацкий ПКО-вирус! Согласен? — чудовище пристально всматривается в твои глаза, явно рассчитывая на эффект неожиданности. И он этого эффекта добивается, потому что ты против воли сипишь:

— Ага…

Насекомое расплывается в хитрой ухмылке.

— Ты сам согласился, — шепчет он как-то томно, — что-ж, посмотрим, что у нас выпало! — улыбается он. Первая монетка ожидает вас на столе. На ней красуется гордый «Орел». Вторая на полу. «Орел». Третья под столом. Ты сглатываешь, не веря, что попался на такую идиотскую уловку.

Третья монета так же падает «Орлом» вверх.

— Вот и ладненько! Мы уже обо всем договорились! Хочу колечко из черного золота! — нагло заявляет насекомое, слезая с твоих колен, — Чаю? — спокойно предлагает он, совсем не удивленный тому, что выпала подобная комбинация. Нет… скорее ведущий себя так, словно он изначально знал, что выпадет!

— Ты… — шипишь ты, медленно осознавая, на что умудрился подписаться.

— Да-да, я слушаю? — взяв чашку чая в руки и сев на свою кровать с таким видом, словно он английский лорд, подает голос наглый Фелини.

— Ты ведь осознаешь, что это просто шутка… — с надеждой бормочешь ты, умом-то понимая, что насекомое в таких ситуациях никогда не шутит.

— Шутка? — чудовище изображает на своей неприметной мордашке самую удивленную гримасу, на которую только способен. — Какие шутки, Зуо? Ты согласился. Ты знаешь, что три орла — редкая комбинация! Редкая! Это судьба! Судьба и ничего больше, и тебе от нее не уйти. А значит… Постой! Не трогай их! Пусть там и лежат! — внезапно вопит насекомое, заметив, как ты поднимаешь с пола монеты. Все еще не совсем понимая, почему он так паникует, ты вертишь монетку в руках и…

— Эй… — холодно окликаешь ты насекомое.

— Д-да? — заикаясь, отзывается чудовище.

— У этой монеты на обеих сторонах орлы…

— Да? Правда? А я и не знал! — хихикает насекомое, стыдливо отводя глаза. Тем временем ты уже изучаешь другие две монеты, которые оказываются идентичны первой. На всех сторонах орлы. Просто с одной стороны орел выглядит иначе, чем с другой, поэтому если не присматриваться, никто бы и не догадался, что стороны несут в себе по сути одну и ту же смысловую нагрузку. Решки не было.