— Ах ты… м-м-м… нх… черт! — так и не подобрав слов, Шин обреченно выматерился, схватил со стола свой компьютер и сам демонстративно отсел от Фелини на самую последнюю парту. Почему-то брюнет наивно предположил, что его общение с Дэвидом на этом благополучно и закончится, но седой оказался упорным малым.

— Почему ты такой вредный? Тебе же наверняка одиноко и хочется пообщаться хоть с кем-нибудь? Я лишь хотел с тобой подружиться! — не успела закончиться пара, как на Шина обрушился настоящий шквал возмущений со стороны Фелини.

— А я с тобой дружить не собираюсь! — язвительно ответил брюнет и поспешил выйти из аудитории.

— Но почему? Со мной весело! — упорствовал Дэвид, откровенно преследуя Шина.

— А со мной — нет, отстань!

— Вот именно, представляешь, как здорово мы будем друг друга дополнять?

— Меня дополнять не надо!

— То есть, ты идеален? Ну-ну, нельзя быть таким высокомерным! Хотя это в твоем духе, — внезапно добавил Дэвид.

— В моем духе? В моем духе, говоришь?! — Шин буквально задохнулся от ярости. Что это еще за наглые заявления от какого-то хрена с бугра?!

— Да что ты вообще обо мне знаешь?!

— Всё! — не моргнув глазом, тут же заявил Дэвид.

— Всё? Что «всё»? — растерялся Шин.

— Ну, то, что ты из неблагополучной семьи, поступил в этот универ раньше положенного срока, закончив школу экстерном, так что на целых два года младше меня. Я, кстати, люблю парней помладше, — тут же добавил Дэвид, вновь вызывая в Шине приступ неконтролируемой злости. — Еще знаю, что на тебя было заведено дело за убийство одноклассника, и кстати, это, видимо, и послужило одной из причин, почему тебе позволили закончить школу экстерном, ведь в действительности подобный подход к обучению не используется уже половину столетия! Наверное, родительский совет так испугался того, что их чада будут учиться вместе с тобой, что решили выпнуть тебя из школы пораньше. Ведь посадить тебя не смогли, так как труп твоей жертвы так и не нашли, так же, как и улик, если не считать слов парочки помешанных парней, которые и по сей день обитают в дурке, но они невменяемы, поэтому все обвинения с тебя сняли. Кстати, так это ты его убил?

— Никого я не убивал!

— Уф, ну не надо так нервничать, мне просто было интересно, — беззаботно пожал плечами Фелини.

— Больше близко ко мне не подходи! — раздраженно прорычал Шин.

— А то что?

— А то, — Дэвид был выше Шина почти на полголовы, но это не помешало Шаркису грубо схватить Фелини за горловину футболки и притянуть его лицо к своему, — с тобой будет то же, что и с моим недоумком-одноклассником! — прошипел он совсем тихо, стараясь выглядеть как можно более грозным.

— О, так это все-таки ты? Да? А как? — словно не заметив угрозы, лишь в очередной раз придурковато заулыбался Дэвид.

— Кретин, — только и смог выдохнуть Шин, после чего отпустил футболку Фелини, развернулся на сто восемьдесят градусов и поспешил подальше от шизанутого создания.

Кто же мог предположить, что уже на следующий день на редкость противный прилипала будет приставать к Шаркису с дурацкими расспросами с удвоенным рвением. Что только Шин не делал, дабы от него отвязаться. Он унижал Фелини, бил его, однажды Шин даже окунул парня головой в унитаз, а затем закрыл в туалетной кабинке. Брюнету казалось, что нет ничего унизительнее, чем быть избитым малолеткой, но Фелини было все пофиг! Уже на следующее утро Дэвид приходил бодрый и счастливый, опять усаживался не где-нибудь, а именно по соседству со стулом Шина и вновь болтал без умолку, нарываясь на очередные разборки после пар. Но Шаркис не осознавал, что всеми этими действиями Дэвид медленно, но верно все же добивался своей цели, и Шин сам не заметил, как неожиданно для самого себя привязался к этому седому болтливому идиоту. Понять же брюнету простую истину о том, что Фелини давно стал частью его жизни, помог случай. Дэвид в тот день впервые за вот уже полтора года обучения не появился в институте. В ИСТ вообще правила были крайне строгие. Три прогула без причины могли повлечь за собой мгновенное исключение. Если же пропуск был по уважительной причине, затем приходилось ходить на платные дополнительные занятия, чтобы подтянуть тут же возникшие «хвосты».

Фелини не появился на всех шести парах, и все это время Шин не мог отделаться от мысли о том, что он до ужаса беспокоится об этом тупоголовом создании! Нервоз брюнета дошел до такой степени, что после жестоко погрызенных ногтей, ручек и карандашей, парень не выдержал и, наплевав на риск быть исключенным, залез в базу данных института, отыскал личное дело Фелини и разузнал, где тот живет.

— Господи, что я творю… — простонал Шин, не решаясь нажать на кнопку звонка. Он, конечно, подозревал, что Фелини не относился к деткам богатеньких родителей, но обшарпанная, потрескавшаяся от времени дверь угнетала Шаркиса как ничто другое и было немного стремно вламываться вот так без приглашения в обитель Фелини, ведь тот мог вполне стесняться своего положения. Хотя какая Шину-то разница, стесняется седой или нет? Да и чтобы Дэвид стеснялся — несусветная глупость! И вообще, с чего это Шин будет заходить к этому придурку? Вот именно, не будет! Передаст лекции, которые писал впервые за весь промежуток обучения, — конечно же просто от скуки, а не для Фелини, — после чего тут же уйдет, прежде чем это чудовище откроет рот и заведет свою волынку на час, а то и больше.

На кнопку звонка Шин все-таки нажал. Раздался скрипучий писк, после чего за дверью послышались тихие шаги, затем грохот, тихие ругательства, снова грохот, всплеск, мат, — о, кажется, кто-то растянулся на полу, — наконец щелчок замка, и вот оно. Чудо чудное. Растрепанное и похожее на мокрого воробья, в одной из излюбленных растянутых старых футболок, в не менее растянутых штанах и единственном драном носке. Увидев у себя на пороге Шаркиса, Фелини так удивился, что Шин не сумел сдержать едкого смешка.

— Че пыришься, гавно… я тебе лекции принес.

— Ва-а-а-ау! — наконец выдавил из себя Фелини, смотря на Шина широко распахнутыми белесыми глазами, — Никогда бы не подумал, что ты рискнешь прийти ко мне! Вот это да! Шин, ты меня поражаешь! — воскликнул Дэвид, даже не стараясь скрыть своей радости.

— Заткнись, придурок, — пробурчал в ответ брюнет, старательно избегая этого уж слишком счастливого взгляда. Парень привык к тому, что его приход никогда никого не радовал, скорее напрягал. Даже родителей.