— Я всего лишь принес лекции.

— Да ты же их сроду не писал! — чертов Фелини, как всегда, был слишком болтлив.

— Заткнись и бери! — моментально вышел из себя Шин, сунул в руки Фелини пару тетрадей и флэшку и собирался уже поспешно уйти, но Дэвид зацепился тонкими пальцами за край рукава его куртки:

— Ты убегаешь от меня с таким видом, будто боишься. Неужели так страшно заходить в мою квартиру? — ехидно заметил парень. Собака! Знал, как завлечь к себе Шаркиса. Естественно, Шин тут же со злости и дабы доказать, что ничего не боится, сам вломился в обшарпанную квартиру Фелини, разулся и по-хозяйски прошел в небольшую комнатку. Пол был грязный, поэтому Шин, наступая то на засохшие крошки, то прилипая к полу, брезгливо морщась и чертыхаясь, добрался до расправленной кровати и нагло забрался на нее с ногами.

— Блять, Фелини, тебя полы мыть не учили?

— Учили! — бодро отозвался Дэвид, в этот самый момент просматривая тетради, — Никогда бы не подумал, что у тебя такой ровный почерк, — заявил он, — думал, буквы так и будут скакать.

— Что-то не нравится? — смущенно прорычал Шин. Он всегда рычал или язвил, когда смущался и не знал, как себя вести. В конце концов, агрессия — самая простая эмоция, которую Шин мог воспроизвести.

— Да все отлично! — усмехнулся Фелини, садясь в потрепанное кресло по-турецки напротив своей кровати, — Хочешь чего-нибудь?

— В этом свинарнике мне кусок в горло не полезет, — поморщился Шин, с содроганием оглядывая комнату, по потолку которой без стеснения бегали тараканы, а голые стены без обоев были в каких-то влажных потеках. Понятное дело, в холодной и влажной каморке подцепить заразу было проще простого, и удивительно, что до этого Фелини никогда не болел. Впрочем, всему свое время. Сейчас он выглядел крайне бледно. Под серыми глазами парня залегли темные круги, губы были пересохшими, а тело покрывала еле заметная испарина.

Губы. На них Шин заострил особое внимание, подумав о том, что их надо обязательно чем-нибудь смочить, потому что они, покрывшись сухой коркой, выглядели крайне противно. А чем можно смочить? Фелини мог бы просто облизнуть их, но почему-то этого не делал. Так может, ему стоило помочь?

От внезапно нахлынувшей череды совсем не нормальных, на взгляд Шина, мыслей парня затрясло.

«Нихуя себе, забыл подрочить с утречка», — пронеслось у него в голове. Кто бы мог подумать, что лишь разок не удовлетворив себя с утра пораньше, можно затем найти привлекательным даже страшненького дебилоида с задатками супового набора, у которого вместо мозга явно таилось нечто, не поддающееся разумному объяснению.

— Эй, ты чего? Плохо, что ли? Смотри не окочурься у меня на кровати! Сначала слезь на пол, а уж потом… — Дэвид, как всегда, беспокоился о самом важном и проявлял крайнюю степень чуткости.

— Очень смешно, — прошипел в ответ Шин, теперь старательно не смотря на седого. Еще не хватало перевозбудиться для полного счастья.

— Да ладно! Чего ты так напряжен?! Ты у меня в гостях! Впервые ко мне кто-то пришел! Круто же!

Впервые?

Шин вновь поморщился и осторожно все же взглянул на Дэвида.

— Почему у такого, как ты, нет друзей? Почему от тебя все шарахаются? Ты конечно кретин, но сейчас они в моде, — осторожно начал Шин.

— Не знаю… — как всегда беззаботно пожал Дэвид плечами, но взгляд его стал каким-то менее жизнерадостным, — Они все умные ребята. Даже слишком. Сейчас же поколение гениев, ты слышал об этом, Шин? Среднее IQ населения растет уже потому, что без мозгов сейчас не выжить. Чистая необходимость. Эволюция, если хочешь. Мы создали для себя такую ситуацию, при которой матушка-природа начала судорожно развивать в нас интеллектуальные способности, стараясь из последних сил спасти тех, кто неизменно вымрет, — как-то по старчески вздохнул парень, — Мне страшно подумать, каковы будут наши дети!

— И что? — без особого энтузиазма откликнулся Шин.

— А то, что наши однокурсники умны, но… знаешь, это как у хищников, если хищник чувствует, что тот, кто перед ним, сильнее, у него два выхода: наброситься или преклониться. Наши однокурсники, конечно же, не хотят преклоняться, наброситься им куда проще. Но трусость не дает совершить чего-то глобальнее кроме заливания мне за шиворот йогурта или поломки моего ноутбука. Потому что они умны, но недостаточно.

— Недостаточно для чего?

— Недостаточно для того, чтобы стать моими друзьями.

— Хочешь сказать, что они чувствуют, что ты интеллектуально превосходишь их?

— Именно!

У Шина дернулся левый глаз, а затем он не выдержал и впервые за несколько лет искренне рассмеялся. А когда еще и заметил, как при этом вытянулось лицо обескураженного Фелини, истерический хохот стал лишь громче.

— Никогда не видел, как ты смеешься, — растерянно пробормотал Дэвид, как завороженный пялясь на давящегося от смеха Шаркиса. — Тебе очень идет улыбка, — добавил он с несвойственной ему скромностью, но Шин Дэвида не услышал.