— Груб? Слегка? Да ты, блять, пизданутый уебан! Нельзя так вести себя с людьми!

— Почему? Разве тебе не понравился секс со мной?

— Не смей сравнивать!

— Ну да… с тобой я был мягче… тогда я был не так опытен.

— Проблема не в этом! — окончательно взбеленился Дэвид, понимая, что до Шина достучаться скорее всего не получится, — Дело не только в том, что я любил тебя, но и в том, что Мне Такой секс нравится! А Гир — невинный ребенок! Он к подобному подготовлен не был!

— Ох, что ты… его еще и подготавливать было надо? Глупости… я видел, как он кончил! Значит, ему понравилось! И нехуй…

— Кончил? КОНЧИЛ, ты сказал?! СУКА! — Шин впервые видел Фелини настолько злым, поэтому не смог сдержать издевательского смешка.

— Посмотрите-ка, как мы разозлились. Неужели действительно так ревнуешь? Обидно, что все это я делал с ним, а не с тобой? Я же сказал…

— Заткнись… — выдохнул Дэвид, закрыв глаза. Ему следовало успокоиться. Сейчас Фелини вел себя слишком по-детски. Своими воплями он вряд ли смог бы донести до Шина хоть что-то. Слова уже не имели силы. Здесь надо было использовать более грубые методы.

— Значит, он кончил? — решил удостовериться Дэвид, шагнув в сторону все еще обнаженного Шина.

— Да, именно так, — самодовольно кивнул Шаркис.

— И ты уверен, что этого достаточно? — приподнял брови седой.

— Вполне, — спокойно ответил Шин, не чувствуя опасности.

— Что ж… почему бы нам не проверить это? — холодно предложил Дэвид, медленно вытягивая из штанов кожаный черный пояс.

— Ха, почему бы и нет, — заискивающе ухмыльнулся Шин, явно не понимая, к чему ведет Фелини, — с той дрочки между нами ведь так ничего и не было. А тебе наверняка этого мало. Хочешь быть выебанным во все дыры? Я тебе это обеспечу! — с этими словами брюнет сам подошел к Дэвиду вплотную и буквально впился ему в губы без желания доставить тому удовольствие, кусая его язык до крови и стараясь тут же показать свое превосходство. Поэтому сильный внезапный удар под ребра вызвал у Шаркиса искреннее изумление. Резко согнувшись, парень упал на колени, схватившись за ребра и судорожно хватая губами спертый воздух. Дэвид в это время грубо заломил брюнету обе руки за спину и связал запястья парня одной частью кожаного ремня, затем бесцеремонно перетащил Шина на кровать, уложив его на живот, и привязал свободный конец ремня к резной спинке кровати так, что до предела вывернутые руки брюнета изогнулись дугой над его спиной. Из-за подобного положения Шаркис не мог сделать ни одного лишнего движения, так как его спину тут же пронзала кошмарная боль.

— Ты спятил? Что ты задумал?! — нервно забормотал Шаркис, упорно не веря в то, что Дэвид действительно решится совершить что-то непоправимое. В конце концов, побои — это одно, но изнасилование! Разве Дэвид сможет сделать нечто, что сам же осуждает? Конечно же, нет! Шин был в этом уверен. А зря.

Фелини тем временем сдернул с кровати шелковую черную простынь и оторвал от нее два длинных широких лоскута. Затем довольно грубо, посредством парочки ударов по пояснице Шина буквально заставил своего бывшего друга согнуть ноги в коленях и привязал лоскутами щиколотки его ног к бедрам, так, чтобы разогнуть ноги Шаркис уже не смог.

— Твоя шутка затянулась, Фелини! Не думай, что… — злобное шипение брюнета было Дэвидом без стеснения прервано. Парень грубо и без предупреждений запустил пальцы в густую шевелюру брюнета и резко вдавил Шина лицом в подушку. Шаркис забарахтался и замычал, потому что мало того что вывернутые руки тут же дали о себе знать, так еще и подушка перекрыла ему доступ к кислороду. Фелини ослабил хватку только когда Шин, отчаявшись, прекратил всякое сопротивление. Лишь тогда седой, вцепившись своей жертве в волосы, резко вздернул голову брюнета вверх, давая тому возможность вздохнуть, но при этом выкручивая плечевые суставы лишь сильнее. Шаркис начал жадно хватать воздух пересохшими губами, кашляя и фыркая. Но не успел он придти в себя, как тут же сориентировался и ударил Дэвида макушкой прямо в лицо. Конечно, от этого действия больше повреждений Шин нанес себе же, но он был уверен, что этого вполне достаточно, чтобы привести явно съехавшего с катушек Фелини в чувства. Шаркис просто не понимал, что Впервые видит Дэвида таким, каков он, по сути своей, всегда и был.

— Тронешь меня хоть пальцем… — уже привычно зашипел брюнет.

— Трону не только пальцем, — ехидно пообещал Дэвид, вытирая капающую из разбитого носа кровь тыльной стороной ладони и вновь садясь на колени за спиной Шина.

— Я сказал, не прикасайся ко мне! — зарычал Шаркис, когда рука Фелини легла на его поясницу и мягко погладила ее, — Сейчас же развяжи меня, паскуда! — пальцы Дэвида в ответ на это, прочертив незатейливый невидимый узор на спине Шина, ринулись вниз, грубо схватили того за ягодицы, затем спустились еще ниже и нащупали мошонку Шаркиса. Сначала седой медленно помассировал ее, а затем внезапно сжал так, что брюнет плаксиво взвыл.

— Или что? — спокойно поинтересовался Дэвид, ослабляя хватку и вновь массируя яички Шина.

— Или я убью тебя! — в голосе парня явно читалась безудержная ярость с примесью паники.

— Когда? Как только развяжу? Но если не развяжу, не убьешь. Ведь ты не сможешь двинуться с места, — логически подошел к ситуации Дэвид.

— Я выберусь! Рано или поздно, и тогда…!

— Тогда уже будет слишком поздно, — с придыханием прошептал на самое ухо Шину Фелини, наклонившись к нему совсем близко и чуть навалившись на брюнета сверху. Сказав это, Дэвид развратно облизнул ухо Шина, а затем впился зубами Шаркису в шею, с силой сжимая зубы и оставляя после себя кровавые глубокие раны.

— Не смей, сукин ты сын! Думаешь, это сойдет тебе с рук? Да я из-под земли тебя достану! И когда сделаю это, найму армию конченых ублюдков, которые будут трахать тебя неделями! Затем тебя будут откачивать и лечить и снова трахать! И так до тех пор, пока я не наиграюсь, пока мне не надоест наблюдать это гадкое зрелище! А как надоест, отдам на съедение бешеным псам! Помяни мое слово, если ты не остановишься, я… — Шаркис орал и дальше, поливая Дэвида матом, изрыгая сотни угроз и бесконечное число способов, которыми он собирался убить Фелини, когда освободится. Но седому на все на это было откровенно начхать. Полностью абстрагировавшись от воплей бывшего друга, парень расстегнул ширинку, нагло раздвинул бедра Шина и без подготовки вогнал давно вставший и истекающий смазкой член в узкое сухое, нерастянутое отверстие. Шин взвыл, вцепившись зубами в мягкую подушку. По его щекам покатились слезы. С первым толчком Дэвид вошел в Шина на треть длины, без жалости разрывая нежные ткани и становясь виновником открывающегося кровотечения.