У Гончарова было отвратительное настроение. Мало того, что пришлось вышвыривать из квартиры 'подружку на месяц', у которой, по причине его исчезновения, был повод считать себя чуть ли не вдовой, и начать после шести месяцев его отсутствия предъявлять права на наследство на основании свидетельских показаний, что они являются мужем и женой, только свадьбу сыграть не успели.

Нашлось даже заявление, поданное в ЗАГС, правда, подпись Гончарова и без графологической экспертизы, что называется - не внушала доверия, но Анжелу это не остановило. Она вела усиленную войну с главбухом Сергея - верной Калерией Ивановной.

Дама старой закваски и твердых понятий и убеждений, что такое честность, Калерия в первые же дни исчезновения Гончарова сумела заблокировать все карточки и основные счета.

– Сергей Алексеевич, меня трудно на кривой козе, сами знаете, объехать. А тут полезло такое... Вашей убитой горем матушке было преподнесено, что имеется беременность и заявление в ЗАГС, и естественно, "случился выкидыш", которого не было. Ваша правая и левая рука одновременно - Роман Волков вместе с нею развили бурную деятельность по вступлению в наследство, но вот до сей поры пробуксовывает их афера.

– Калерия Ивановна?
– поднял взгляд на неё мрачный Гончаров. Он на третий день прибытия, утречком поехал к своей верной старушке - под семьдесят ей, но уму позавидовал бы любой банкир.

– Да, Сергей Алексеевич, я, как могла, восстанавливала справедливость, меня конечно же с позором вышвырнули, якобы подавала неправильные данные в налоговую и прочая, и прочая.

– И что, Вы теперь у моего вечного недруга Пчеловодова работаете?

– Нет, Сереженька, я на пенсии, сижу дома, а Пчеловодову было сказано - "Я порядочных работадателей не предаю!!"

– Калерия Ивановна, можно я Вас поцелую?

– Да не вопрос! Так вот, Сергей Алексеевич...

Он поморщился:

– Давайте уже без чужих перейдем на более простые отношения. Там, где я был, может быть, когда и смогу рассказать, где - больше всего ценились такие надежные отношения, там я знал, что вот на этих я могу не то, что положиться, а доверить все, что имею, особенно жизнь.

Калерия внимательно посмотрела на него:

– Вижу, Сережа, Вам досталось, и меня радует, что вся эта Ваша понтоватость и высокомерие испарились!Вы очень изменились, и почту за честь работать с Вами, если Вы меня к себе вернете.

– Завтра же и начнем, как говорится - помолясь.

Консьерж в подъезде его элитного дома, что называется, выпал в осадок - долго экал и удивлялся, что вот он, господин Гончаров собственной персоной. Оказалось, что замок на входной двери его квартиры пытались заменить.

– Анжела Викторовна сначала очень хотела, но фирма, устанавливающая его, затребовала оплатить всю рассрочку полностью и сразу, вот и оставили все как есть.

Гончаров кивнул, попросил не звонить Анжеле Викторовне.

– Сюрприз хочу сделать!!
– и не дожидаясь лифта, легко побежал на свой четвертый этаж, немало удивив при этом консьержа - тот помнил Гончарова другим - важным и высокомерным.

Квартиру свою Серега не узнал. Какие-то оборочки, пуфики, подушечки, везде розово-малиновые тона, его кабинет, где он обожал работать, напоминал будуар шлюхи стареющей.

– Мммда! Игорь, - позвонил он Миронову, - давай-ка наших по цепочке ко мне, я вас встречу. Кой чего надо сделать. Варюху? Не, не надо, пусть наша мамочка сил набирается.

Мужики - Игорь, Толик, Иван с Костиком прибыли в течении получаса. Гончаров за это время только и успел прослушать кассету автоответчика, в тумбочке лежали ещё штук пять, он заботливо припрятал их подальше - уж очень много интересного узнал из разговоров друзей-приятелей и голубков.

Вся такая воздушная, утомленная Анжела, в сопровождении верного без пяти минут мужа состоятельной женщины, впорхнула в прихожку и изумленно остановилась - вся её нежно розовая уютненькая квартирка была варварски кем-то испорчена. Два мужика как раз вытаскивали её любимый розовый диванчик.

– Вы кто такие? Рома, звони в полицию, нас обокрали.

– Я сам тебе полиция!
– раздался подзабытый голос, и в прихожку вышел так долго и красиво оплакиваемый Сержик.