Руди с солдатами шустро перетащил и разложил вещи Герби по местам, часть тут же вытащив и развесив на веревке, чтобы совсем перестали пахнуть гарью. Порядок в этой хате был идеальный, все старенькое, но чистенькое и, что немаловажно, до комендатуры Герби ходить станет намного меньше. Ещё была у Руди тайная мысль, но наученный горьким опытом своего питомца с Элоизой, он даже про себя недодумывал эту мысль, как даст Бог!!

Пришедшая вечером с работы Варя с изумлением увидела у своей хаты часового... она резко затормозила и испуганно уставилась на немца. Тот вежливо качнул автоматом в сторону хаты:

– Битте, фрау.

Фрау на подгибающихся ногах пошла в дом, перебирая в мыслях, что и как могло случиться за день, и почему у калитки часовой?

Зайдя туда, увидела живую и здоровую Ядвигу.

– "Слава тебе Боже, жива!" - промелькнула у неё мысль.

– Варюш, не волнуйся. Все относительно нормально, просто нас с тобой потеснили, мы теперь обе в твоей маленькой комнатушке живем, у нас встал на постой герр майор фон Виллов.

– С чего это?

– В хате, где они жили с Руди, обвалилась труба, и естественно, не будет же герр майор ждать, пока найдут печника и пока отремонтируют, а мой домик им приглянулся.

– Но, Ядвига Казимировна, Вам же клятвенно обещали никого не подселять...

– Как ты, Варюш, скажешь: "Я дал слово, я и взял..." - грустно улыбнулась пани Ядзя, - ничего, ты целыми днями работаешь, я где на лавочке посижу, где отдохну. Надеюсь, мы друг другу в тягость не будем, зо, Руди?
– спросила она появившегося из залы пожилого немца.

– Зо, пани Яда!
– немцу трудно было выговорить Ядзя.
– Ихь ист фридлибендер манн.

– Он говорит, миролюбивые - они.

– Я, я!
– закивал немец и представился: - ихь ест Рудолф, Руди, унд фрау?

– Фрау - Варвара.

– Барбара, гут!

– Не было печали, черти накачали!!
– буркнула Варя. Она привыкла в хате ходить по домашнему, в спортивных штанах и футболке, с огромным облегчением скидывая с себя этот улётный прикид, а сейчас так и ходи, не снимая, гады!!

Этот сухостой был где-то в разъездах. А Руди всю неделю усиленно старался быть полезным цвай руссиш фрау. Привезли, шустро аккуратно уложили в поленницу две машины уже наколотых дров, Руди отремонтировал крылечко и перевесил калитку, подколотил дверь в сарае, поменял ручку входной двери, снял совсем дверь, ведущую из сеней в хату и, негромко насвистывая, занялся её обивкой, пояснив, что "винтер ист кальт".

Постоянно спрашивал Яду, как сказать то или иное слово по-русски. Ядзя с ним как-то быстро поладила, а Варя все так же настороженно хмурилась и старалась пореже выходить из комнатушки, если только в туалет или быстро поесть, пока никого не видно. Руди деликатно покашливал, перед тем как выйти из комнаты в кухонный закуток, и Варя была ему благодарна за это.

– Надо же, вежливый какой!

А Руди, приглядевшись за неделю к этим фрау, похвалил себя за такой удачный выбор, обе оказались воспитанными, и, что самое главное, совсем не любопытными, особенно Барбара. Если пожилая фрау с большой охотой общалась с ним, Руди, то Барбара старалась отвечать "Я" или "найн".

Герберт за эту долгую десятидневную поездку, ездили они аж до Воронежа, умотался как никогда. В Воронеже едва унесли ноги из под обстрела, потом, когда ехали назад, водитель успел резко затормозить, а Герби, дремавший на заднем сиденье, лихо приложился лбом о переднее... Хотел было рявкнуть, да взглянул вперед, и слова застряли в горле... Впереди на недальнем расстоянии взлетала от взрыва вверх и разваливалась на глазах легковушка, не так давно обогнавшая их.

– Извините, герр майор!
– повинился растерянный водитель.
– Но я инстинктивно нажал на тормоз.

Герберт потирая ушибленный лоб, только и сказал:

– Хорошо, что успел среагировать, а то бы все осколки в тебя и полетели.

И не было у Герби большего желания, как наконец-то уснуть в своей, такой неудобной, но привычной кровати. А в Радневе верный Руди, встречая у комендатуры, торопливо объяснил, что квартируют они в другом месте, но там намного чище и уютнее, и фрау - милые.

Варя доставала из печки чугунок, когда сзади открылась дверь - она знала что Руди нет в хате и не обернулась.

Вежливый, глубокий такой, голос произнес:

– Гутен абенд, фрау!

Варя отложила ухват - не хватало ещё пролить их немудрящий супец и обернулась:

– Добрый ве...чер!

Оба изумленно уставились друг на друга. Варя сразу приметила уставшее лицо жердяя, а он наоборот, впервые увидев её, простоволосую, удивился про себя до изумления. Но аккуратно сняв сапоги у входа - чистота была в хате, прошел к себе в комнату. Верный Руди, как-то залихватски подмигнув Варе, поспешил за ним.