– Ты где, сука, была, кагда ён рос, болел, кагда ты яму необходима была?
– С порога добавила столетняя подружка Стешки - Марфа Лисова.
– Уезжай уже по добру, по здорову! Мы жа помним, як ты у Радневе ходила с хвашистами под ручку, хочешь самосуда?

– Я... я за свое давно заплатила!
– сдулась мадам, то есть Милка, - я ...тогда... не знала, что Эрих его оставил умирать, сама была с температурой, плохо помню.

– Ой, не звезди, а то у нас температуры не бываеть? И мы вона скольких не бросаем?
– у Марфы посля войны народилось ещё трое деток. Она только посмеивалась, когда бабы ахали, увидев её очередной живот:

– Лешай же сказал, рожать надо много, а мне, вишь, Сафрон сразу, як заявилси, сказал: -Мать, будем сынов рожать, надо!!

И действительно, все три раза она родила мальчишек, на радость мужу. Подросшие старшие нянчились и возились с ними, а мальчишки, подрастая, очень трепетно относились к своему, ставшему болеть -сказались раны, батьку.

Марфа наступала на Милку:

– Ишь ты, сыночка она ишчет? Как посмела выговорить - сыночек? Сыночек твой у тот же день и помер, як ты его бросила, нема тут никаких... Як она яго обозвала-то, Стеш?

– Эдвин!

– Пошла ты, Милка, отседа, это твое счастье - Полюшки уже нету у живых, а то гнала она тебя поганой мятлой по дяревне.

Милка, вся пунцовая, выскочила из хаты и тут же уехала с каким-то мужиком на "Волге".

– Ишь ты, заявилася, сука подлая!!

А вечером бабы, собравшись, просто вытолкали продажную шкуру из деревни:

– Не уйдешь по-хорошему, найдуть в Викешкином овраге!!

Написали письмо Сяргею, штоб упредил Андрюху - мало ли, доберется до них, штоб были готовы. Андрей даже заморачиваться не стал:

– Мать у нас одна - Полюшка наша, другой не было и не будет!! Я, Серега, отчего и не женюсь - все хочу, как наша мама, повстречать, такую же, дочку родить и назвать её, как нашу самую лучшую мамочку...

Братья тяжело пережили уход матери, трогательно заботившиеся о ней с детства, они всеми силами старались продлить ей жизнь, но, видно, сказалось на ней все: и отправка в Германию, и побег, и роды, и недоедание-недосыпание, когда они два были крошечными. Она так и оставалась худенькая, хрупкая, если Стешка после родов раздалась, стала ещё крупнее, то Пелагеюшка, как нежный цветочек, оставалась такой, и никто не сумел пробиться в её душу - звали её замуж после войны, но её Гончаров так и остался единственным мужчиной.

Приехавших на могилку матери через полгода братьев вечером позвал к себе Леший, там же были неразлучные Панас и Гриня, и только сейчас оба брата услышали правду о своем отце.

– Не думаю, что Сергей станет разделять вас, раз вы Полюшкины, то, значить, и яго сыны!
– твердо сказал Панас.

– Дед Леший, расскажи про него, ты же первым их увидел?

– Не, ребяты, энта мы с Василем - первые. Знаешь, як я чухнулся, кагда увидал тетку в яких-то странных штанах, а уж мужика у камухвляже... А батька ваш - ён такой важный вначале был. Как яго?.. А, понтовался, як Игорь гаворил, а потом такой мужик стал, як с няго слятела уся этта показуха -уважали яго усе сильно, человек слова.

– За мамку вашу чуть башку не свернул одному засранцу у лагере уже когда были!
– добавил Панас.
– Он её старался на руках носить, как дитя малое!

– Невероятно!
– подвел итог более разумный и вдумчивый Андрей, - Но будем ждать отца, в две тысячи четырнадцатом, если доживем, это нам по семьдесят годочков будет? Ничего себе!! А раньше их найти -они нам не поверят, во, сейчас отцу где-то... хмм, из пеленок только вылез, лет десять всего?

– А, Андрюх, про энту чагось слыхать?

– Да, появлялась на горизонте.
– Поморщился Андрей.
– Я даже слушать не стал - сказал, что бред лечится в любой психушке. Мама у меня - Пелагея, отец - Сергей, будет доставать меня - найду возможность посодействовать лечению.

– От, истинный Сяргей. Тот тожа такой жа резкий был!

Андрюха улыбнулся.

– Хотелось бы его увидеть!

– Ох, ребяты! У такое трудное время вы росли, а якие ж молодцы выросли! Андрюх, проглядел Дуняху-то Стешкину?
– и все захохотали.

Дуняха - Стеша номер два, спуску не давала никому, а с Гончаровыми мальчишками дружила насмерть, заступалась за них, дралась, ходила с драными коленками и синяками, была отчаягой и заводилой.

В деревне почему-то упорно считали Дуняшку и Андрея женихом и невестой, а она, едва проводив своих закадычных Гончаровых в армию, тут же выскочила замуж и к их приходу из армии уже имела годовалую дочку.

– Вот-вот, изменила мне Дуняшка, я и не жанюсь!
– посмеялся Андрей.
– Не попадается вот, как мама наша! Дед Леший, может, твою Варвару дождаться?