— Эй, Итачи, что за лапшу она ему на уши повесила?

— Явно похлеще той, что нам.

— Эй, Хаширама, ты в своем уме?

— Если вы не возьмете меня с собой, мое сердце вынудит меня пойти пешком! — с полным трагизмом в блестящих от слез глазах заявила Акияма. — Я клятвенно обещаю, что не буду вам докучать и на следующий же день сниму себе номер в другом конце города!

— Посмотри какое рвение, — Хаширама хлопнул брата по плечу. — Ничего катастрофичного не произойдет, если она просто проедет в город с нами.

— А еще получу от вас разрешение для начальства на командировку, — так невзначай добавила Акияма, заходя в вагон.

— Какого? У тебя совесть вообще есть? — прокричал Тобирама от подобной наглости.

Поравнявшись с Рей, детективы с укоризной уже собирались отчитать подчиненную, как та тут же молитвенно сложила руки, заговорщически прикрыв один глаз:

— Прошу меня простить за принесенные неудобства! Минато-сан, ваши вещи теперь в сумке у Итачи-сана. Я спряталась в багажном отсеке. Мне очень стыдно за свое поведение! Но я не смогла сказать им правдивую причину, иначе бы они ответили мне то же, что и вы.

— Рей, ты серьезно собиралась ехать в чемодане? — ошеломленный больше этим фактом поразился Намикадзе.

— Я сделала себе небольшую дырочку…

Минато лишь нервно рассмеялся на подобное известие, взметнув бровями, Итачи же молча прошел в вагон, где Рей уже сконфуженно сновала меж пассажирских сидений.

Хаширама, заметив заминку их незапланированного конвоя, тут же ударил уже удобно устроившегося на кресле брата, читающего газету с полки.

— Эй, Тобирама, будь джентльменом, уступи место Рей.

По надувшимся венам на висках Сенджу легко было догадаться, что точка кипения достигнута, и треснувшая пополам газета недвусмысленно намекала об этом.

— Сам ей уступай! Не я её с собой тащу! И вообще, кто-то сказал, что поедет на коленях Учихи!

Итачи показалось, что его едва не оглушили кирпичом по голове.

— Рей, садись на мое место, — крикнул Итачи якобы ничего не слышащей „ассистентке“.

— Тобирама, — непривычно строго и официально отчеканил Хаширама под медленно, но верно поднимающегося брата.

— Поездка обещает быть долгой, — вынес вердикт Минато, устало опершись рукой о подлокотник.

— О чем ты вообще думал, позволяя этой спесивой самоучке ехать с нами?

Тобирама с грохотом приземлил аккуратный чемодан рядом с кроватью в номере, где они остановились вместе с детективами и их незапланированным эскортом.

— У девушки вполне уважительная причина. Женские ревнивые сердца похлеще стойкости любого спецагента. Ничего не произойдет, если она поживет рядом со своим…

Но Хаширама умолк под колючим взглядом младшего брата.

— И ты ей поверил?

Хаширама устало присел на край постели, наивно пожав плечами. На что брат процедил сквозь зубы:

— Она аферистка, я чувствую за версту подобных ей.

— Я ей верю и стараюсь, в отличие от тебя, видеть в людях не только плохое, но и хорошее.

— Ну да, в Мадаре ты тоже видел хорошее, — иронично цокнул языком Тобирама.

— Не начинай, — Хаширама резко помрачнел, придав тону надменность.

— Я тебя тысячу раз предупреждал, чем закончится история этого взяточника, или ты забыл, из-за чего его выгнали из службы безопасности?

— Это не было доказано, — возмущённо вспыхнул брат. — Мадара ушел по собственному желанию следом за братом.

— Ну конечно, скажи еще, что это Идзуна злодействовал все годы.

Старший брат примирительно поднял руки, недвусмысленно намекая, что не желает развивать тему, и тогда Тобирама шлепнул папкой по рядом стоящему журнальному столику.

— И все же я навел на твою ревнивицу кое-какие справки.

— Ты патологический параноик, — обезоружено констатировал Сенджу.

— Ну уж прости, что мне кажется странным, когда левая пассия увязывается на засекреченное задание.

— Ну и что ты нашел на нашу «шпионку»?

Тут же умерив пыл, Тобирама недовольно скривился.

— Ничего особенного. Родители живы, но разведены. Мать — в США, отец — егерь. Окончила юрфак, слишком обычная посредственность, что тоже подозрительно.