— Прости. Ты себе ничего не сломал?

Надменный взгляд скользнул по девушке, что все так же беспардонно сидела на нем, держа руку на его груди.

Они не отрывали друг от друга взгляда, и если Рей любовалась им, пытаясь запомнить каждый плавный изгиб его лица и шелест ресниц, то взгляд Сасори смотрел будто сквозь неё, словно ставшее прозрачным телом скрывало нечто, видимое лишь ему. Холеные аристократические пальцы дотронулись до щеки Рей, заставив рой мурашек пройтись по затылку, а дыхание спереть окончательно.

— Твои глаза, — откровенным шепотом проговорил художник, смотря в ставшие в ярком освещении на мгновение ярко-голубыми глаза, — так похожи.

Сасори пропустил пальцы сквозь растрепавшиеся русые локоны и поддался вперед к застывшей девушке, что так и не сдвинулась, из-за чего она ощущала его теплое дыхание и слова, что почти шептались ей в губы. В легком забвении, не отдавая себе отчета, Рейко сама наклонилась вперед к губам, что слишком пленительно находились рядом.

Но кашель, донесшийся со стороны, заставил застыть.

Марико кашляла в кулак, и по щеке стекла одинокая слеза, ведь рука прошла сквозь Сасори, что маревом исчез, оставив Рейко одну в заброшенном храме, скрытом в терниях лесах. Марико словно и не было. И тогда Акияма подняла глаза к зияющей в потолке дыре, откуда спускались нити Кукловода, оплетающие её тело.

Рей закричала, откинув одеяло. Во влажном поту она сжала все еще включенный фонарик, в котором больше не было необходимости — в пустой комнате гулял полуденный свет. Ни Итачи, ни Минато уже не было, чему Рей была неимоверно благодарна. Она сжала бедра, почувствовав постыдную влагу и томящую тяжесть внизу живота. Пальцы скользнули под одежду, ощутив влагу на лоне. Она возбудилась, и от этой мысли желудок сжался в тугой ком. Рей зажала рот влажными пальцами. Ее тошнило от собственной реакции тела на всплывшее во сне воспоминание.

Порядочный кусок мяса тщательно пережевывался в брюзжащем слюной рте. Толстыми пальцами-сосисками приземистый мужичок с пивным животиком отправил в рот очередную сордельку величиной со свой большой палец. И, продолжая чавкать, наконец взглянул на сидящих напротив в его трапезной мужчин, удобно устроившихся на диване и креслах.

— Спонсор ли я? — с тяжелым вздохом задал риторический вопрос мужчина. — Скорее я покровитель современного, еще совсем не оперившегося искусства. Знаете, эти милые молодые дарования с тонной таланта и вдохновения нуждаются в некоторых средствах. Хоть я и мэр города, но мне не чуждо чувство прекрасного.

Фонтан слюны брызнул в сидящего напротив Тобираму. Мужчина терпеливо стер влагу рукавом, проскрипев зубами.

— А где фотограф? — в бездонный рот мэра отправилась целая ножка курицы, отчего Минато прикинул, сколько вообще туда способно уместиться.

— Видите ли, мы не журналисты, — подобное заявление Итачи совсем разбило сердце мэра . Он даже перестал жевать.

— Мы из службы безопасности, — отчеканил Тобирама, явно упиваясь реакцией допрашиваемого.

Произведя на свет нечленораздельные звуки, тучный мужчина уронил вилку, экспрессивно воскликнув:

— Но я не брал взяток! Это все Цукияма! Клянусь своим циррозом печени!

— Мы не по этой теме, — прервал Хаширама.

— А… — вторая ножка явно послужила средством вместо успокоительного.

Итачи же отметил для себя, что если это Кукловод, то его внутренний мир должен быть так же богат, как и внешний, раз ему с такой легкостью посчастливилось заманить на свой стол десять жертв.

Детективы вместе с Хаширамой заявились в мэрию города Киото после встречи с подсадной уткой Сенджу, которой оказалась бойкая и энергичная молодая агентка Темари с крепким рукопожатием, которому бы позавидовал любой тяжеловес. На протяжении месяца Темари, вооруженная своей харизмой и привлекательностью, практически погрузилась в светскую жизнь прекрасной стороны города, знакомясь с представителями разных профессий, прямо или косвенно связанных с искусством. Сидя в уютном кафе, девушка протянула списки потенциальных «клиентов», возможно претендующих на роль Кукловода.

— Смею дать совет первым проверить мэра Отороки. Из всех он больше походит на состоятельного ценителя прекрасного. Его средств вполне хватило бы на всю провизию, не говоря уже о том, чтобы замять все неудобные вопросы.

Минато скептически разглядывал фото человека, который явно был ценителем не только искусства, но и съестных произведений.

Мужчины перебирали несколько дел людей, абсолютно не связанных друг с другом, молодых и престарелых.

— Умница, Темари, продолжай в том же духе, — похвалил Сенджу-старший, листая дело молодого человека в очках и фривольно накинутом вязаном шарфе.

Итачи устало отбросил очередную папку, прижав к виску стакан с ледяной водой. Ему здесь не место. Сенджу бы справились прекрасно и без них, единственная их цель — вернуть Учиху обратно в свой строй, вырвав из глухого дела Мастера.

И теперь вместо того, чтобы искать человека, связывающего его с собой родословной фамилией, Итачи вынужден смотреть, как ожившее воплощение чревоугодия исходит тремя потами, молясь, чтобы его не загребли за взятки.

— Мы по делу Кукловода.

— О, Кукловода? Это тот самый, что превращает людей в кукол? — заинтересовано закряхтел Отороки, не прекращая жевать.