— После этого… Обито исчез и появился только 5 лет назад, попросив подержать у себя этот ноутбук.

«Шутка ли это?» — спрашивал сам у себя детектив, смотря на соседнее сидение, где лежала единственная оставшаяся от Обито вещь, породившая слишком много вопросов. Почему Обито не забрал её, если ноутбук был важен для него? Но что сильнее заинтересовало детектива, сыграл ли Обито роль в самоубийстве своей школьной подруги?

За что хвататься? Мастер, Кукловод, Рейко.

Одаки Марико — студентка факультета журналистики Токийского Государственного Университета, или иначе «девочка-цветок», как её банально окрестили агенты Сенджу. Тело найдено в декабрьский сезон в одном из городских парков Осаки, если верить информации о посещаемости, за несколько дней до этого Рейко и Мирико действительно покинули Токио, вероятно, скорой электричкой до Осаки.

Итачи не сомневался ни на миг, что Рейко присутствовала в последние дни жизни близкой подруги. Но почему? Почему не заявила в полицию о Кукловоде? Почему скрывалась год? Страх оказаться на месте подруги? Вполне возможно.

Но она направилась с ними на расследование в Киото, бахвалилась знаниями о Кукловоде, писала дипломную по Потрошителю, теперь сплетающиеся в едино мелочи, которых не приметишь невооруженным глазом, не казались простой случайностью. Зря он не послушал Тобираму изначально.

В участке, закрывшись в кабинете на ключ, Итачи полчаса фланировал вокруг стола, никак не решаясь включить «наследство» Учихи Обито. А вдруг это ловушка, спланированная Мастером? И, включив ноутбук, он запустит припрятанную в нем бомбу? Первым делом детектив решил отдать ноутбук на экспертизу. Но не успел поднять трубку телефона, как тот затрезвонил под холодными пальцами. Звонили по служебному номеру, и только сейчас Итачи заметил, что пропустил несколько звонков от Хаширамы на мобильном.

— Детектив Учиха слушает.

— Надеюсь, я не сильно тебя отвлекаю? Зазнался, на звонки не отвечаешь, — вполне ожидаемо прозвучал голос Сенджу-старшего.

— Ты ведь знаешь, какой у меня сейчас аврал…

— Тебе бы в больничке сейчас отлеживаться под приличной дозой витаминов и обезболивающего, а не гоняться за призраками.

Итачи тактично промолчал на заботу коллеги. На том конце телефона послышалась возня и нервный кашель, Хаширама неоднозначно вздохнул.

— Я знаю, что сейчас ты будешь сентенциозно ворчать, совсем как твой дядя Мадара, что тебя не соблаговолили оповестить. — Уголки губ Итачи дернулись при упоминании беглого родственника, но он лишь сжал трубку сильнее. — Почти месяц назад Темари очнулась…

— Что?! Почему вы меня не проинформировали?

— Не хотел давать ложной информации, пока она не подтвердится. Собакуно оказалась тем еще крепким орешком, в первый же день нас вызвала вместе с художником, чтобы составить портрет. Сначала ничего внятного не выходило, она сомневалась, но в конце концов мы пришли к одному конечному результату. Собственно, он нас и обескуражил. Мы дали Темари время немного прийти в себя и повторили процедуру, которая ничего не изменила. А после того, как мы показали сами фотографии «подозреваемого», она клялась, что это он.

— Подожди, фотографии? Вы уже знаете, кто он? — Итачи заерзал на стуле, в волнении утерев выступивший на виске пот.

— Уже высылаю тебе фото по факсу. Если ты стоишь, лучше сядь.

Факс затрещал словно десятки цикад, белая лента бумаги язычком высунулась из машины, и Итачи без ненужных прелюдий выдернул присланную фотографию, развернув ту изображением к себе.

— Ха… — то ли вдох удивления, то ли действительно смешок. Учиха непонимающе смотрел на фотографию, прищуриваясь точно старик, неуверенный в собственном обманывающем зрении, чуть приоткрыв уста, так и не высказав вопрос, застывший на кончике языка.

— Зачем ты прислал мне фотографию Акасуны Сасори — последней жертвы Потрошителя?

— Итачи, он и есть наш клиент, — сухо отозвался Сенджу, после чего повисла многозначительная тишина, явно предназначенная для того, чтобы Итачи смог осмыслить его слова.

Итачи пытался сглотнуть. Невидимый, но осязаемый ком встал поперек горла, заставляя трясущиеся пальцы ослабить тугой узел галстука. Итачи все смотрел на фото паренька, чей образ расплывался в воспоминаниях, лишь обрывками вспыхивая на том же месте, в том же кабинете, где он сейчас находился, точнее, напротив него. В тот день он был отстраненный или же безумный? Смотрящий за его спину, словно там таился его ангел-хранитель или же дьявол? Картины вспыхивали хаотично: квартира неизвестного, где была найдена подверженная пластинации Инаеси Нарико, найденная до этого забальзамированная рука. Даты смертей его одногруппников. Пропавшая фотография из дела Акасуны Сасори. Само дело, выпавшее из рук Рейко в архиве. Рейко в туалете, бледная, точно воплощение холеры. Ритуальные убийства. Реквием по павшим душам от когтистой руки Потрошителя. Слепая месть.

— Итачи, ты слышишь меня?

Итачи вздрогнул, выйдя из оцепенения, не заметив, как фотография в его руке превратилась в смятый комок.

— Да, — вырвалось хрипло, словно он пересекал пустыню без глотка воды.

— Темари уже окрепла, мы выедем сегодня же скорой электричкой, его портрет уже выслан по всей стране и объявлен в официальный розыск, так что его фотографии, возможно, уже висят на всех остановках, полиции тоже стоит подключиться.

— Да, я решу этот вопрос.

На следующей день Учихе сначала показалось, что он увидел мелькнувшую Рейко. Но, как оказалось, хоть здесь глаза его не обманули. Итачи толкнул дверь криминалистической лаборатории, слыша лишь противный шаркающий скрип от собственной подошвы. Как ему и сказали, Рейко терпеливо стояла у рабочего места отсутствующего Шикамару. На шум открывшийся двери полицейская подняла красные обрамленные бессонными синяками глаза. Её качнуло в сторону, будто от дуновения осязаемого только ею ветерка.