— Я, к сожалению, не могу составить полное имя, но кажется, пистолет принадлежал сэру Роберту.

Марк взял револьвер и лупу и принялся исследовать его с той же тщательностью.

— Вы правы, — пробормотал он. — По крайней мере, это вполне вероятно. — Он обернулся. — Рон, порядок, приступаем к работе!

Каньон имел форму трапеции, при этом самым широким местом была его дальняя часть. У входа он сужался примерно на пятьдесят метров и превращался в узкий извилистый проход, ведущий к основному Вади, поэтому «лендроверам» пришлось медленно ехать друг за другом. Уже на месте рабочих распределили по заново размеченным участкам. На этот раз каждый получил квадрат в пять раз меньше того, что нужно было исследовать раньше. Но все равно это были довольно большие участки — каньон был размером с два футбольных поля, — нужен был не один день, чтобы все тщательно обыскать.

Пока Абдула и два его помощника следили за феллахами, чтобы те добросовестно осматривали каждый камень и каждую скалу и тщательно обыскивали землю, как будто речь шла о потерянной золотой монете, Марк и Рон задержались у «лендроверов», где они расположили свой временный штаб. Марк расстелил на капоте новую карту и прижал ее камнями. Время от времени он осматривал каньон в бинокль. Жасмина Шукри в это время сидела в одной из машин на случай, если понадобится обрабатывать укусы скорпионов и ядовитых змей. Хасим ель-Шейхли расхаживал по каньону и делал какие-то записи. Алексис предпочла остаться в лагере, она жаловалась на сильные головные боли.

Именно Сенфорд Холстид нашел кострище. Он настоял на том, чтобы принять участие в поисках, и выбрал себе небольшой участок в тени. Полчаса он провел, ворочая обломки скалы при помощи лома, и вдруг ему повезло.

На его взволнованные крики сбежались все. Абдула разрешил рабочим сделать перерыв, а сам тут же помчался к нему. Жасмина, решив, что Холстида укусила змея, бросилась к нему бегом со своей медицинской сумкой. Марк опустился перед находкой на колени, а Рон сразу же начал делать снимки.

— Ложки и вилки, — взволнованно сообщил Марк, — почерневшие и обгоревшие, но их еще можно опознать. А тут еще старомодные проволочные очки. А это что? Похоже на перьевую ручку. Какой-то лоскуток… — Марк говорил быстро, почти задыхаясь, но ничего не трогал. Потом он посмотрел на остальных и сказал: — Это был не просто костер для приготовления пищи. Это место, где солдаты паши все подчистую сожгли.

С плато подул ветер и со свистом пронесся по каньону. Навевающая страх тишина воцарилась в группе из трех американцев и трех египтян, когда они посмотрели на жалкие остатки экспедиции Рамсгейта. Тут Рон нашел нечто, что, несмотря на полуденный зной, заставило их похолодеть от ужаса.

— Посмотрите вон туда. Что это?

Все повернулись и посмотрели туда, куда он показывал.

— Похоже на кость, — сказал Хасим.

— Может быть человеческая? — прошептал кто-то.

Но никто не ответил. Снова поднялся сильный ветер, они молча стояли вокруг обугленного кострища. Через какое-то время Марк встал и сказал:

— Я хочу, чтобы мы провели здесь раскопки.

Теперь нужно было оборудовать лабораторию для предстоящих исследований, и Марк был рад, что это занятие не оставляло ему времени для размышлений. После того как он и Рон прокопали шурфы в песке и обнесли веревкой нужный участок, феллахи, поднимая осколки скал, наткнулись и на другие обгоревшие кости. Все они были человеческие.

Больше уже не оставалось никаких сомнений в том, что произошло с телами членов экспедиции Рамсгейта.

Марк не мог понять, почему на него так сильно подействовала эта находка. Вся его жизнь была посвящена изучению мертвых предметов, а выкапывание трупов было неотъемлемой частью его профессии. Но на этот раз все представлялось совсем иначе. Речь шла об останках людей, которые жили сравнительно недавно и не слишком отличались от него самого. Прикасаясь к этим костям, он чувствовал что-то родное и близкое, чего никогда с ним не случалось при изучении мумий тысячелетней давности.

Это задумчивое настроение навеял на него Хасим ель-Шейхли. После того как он обнаружил череп, на котором еще виднелись остатки седых волос, молодой араб спросил: «вы хотите похоронить тело по христианскому обычаю?» Марк не знал, что он должен ответить. Он был атеистом и не верил в загробную жизнь. А главное, Марк не знал, как он должен отнестись к предложению Хасима, и поэтому оставил вопрос без ответа. Сейчас Абдула внимательно следил за тем, чтобы все кости осторожно складывались в ящик и все, что осталось от экспедиции Рамсгейта, было вывезено из-под груд камней и песка. Позже, когда ящик будет опечатан и доставлен на склад, Марк решит, что с ним делать.

Когда помощники Абдулы прибыли с первыми находками, Марк уже закончил подготовку лаборатории.

Эта палатка была больше остальных, так как одновременно служила и складом для всех припасов, кроме продовольственных. Упакованное оборудование: кирки, лопаты, ковши и ломы — лежало в заколоченных ящиках под рабочими столами. Маленький вентилятор гудел в углу, приводя воздух в движение, когда Марк работал. На «грязных» столах он разложил все, что необходимо для очистки находок, — кисти, тряпки, щетки, кубики парафина, миски с водой, пинцеты и ножи разной величины. Сюда феллахи бережно складывали найденные предметы: потемневшие и изогнутые металлические вещи, обгоревшие кусочки бумаги и материи, глиняные черепки и деревянные щепки.