После того как предмет был очищен и занесен в каталог, Марк перемещал его на «чистый» стол, где лежали блокноты, карандаши, транспортиры, линейки, треугольники, лупа, микроскоп и журнал. Он работал молча и сосредоточенно.

Жасмина вернулась в лагерь со следующей повозкой. Рон, Хасим и Холстид остались на раскопках, занимаясь каждый своим делом: Рон фотографировал, Хасим вел протокол работ, а Холстид при этом наблюдал за ними обоими. Жасмина показалась в дверях рабочей палатки и вежливо покашляла.

Марк, который в этот момент сидел на высоком табурете и очищал гребень из слоновой кости от копоти, поднял голову:

— Привет, заходите. Как работа?

— Мистер Рагеб приступил уже к последнему участку.

— Отлично. Тогда завтра мы сможем начать раскоп. Как Холстид? Как его нос?

Она пожала плечами и осталась нерешительно стоять в дверях.

Марк пошарил рукой под столом и вытащил второй табурет.

— Боюсь, что вы загораживаете мне свет.

— Простите. — Жасмина вошла и пододвинула к себе табурет. Взобравшись на него и поставив ноги на перекладину, она спросила: — Доктор Дэвисон, я хотела бы поговорить с вами кое о чем, что меня очень беспокоит.

Он отложил гребенку в сторону и вытер руки о рабочие брюки защитного цвета:

— Конечно. Что случилось?

Она окинула взглядом палатку, очевидно, не зная, с чего начать.

— Это из-за костей, доктор Дэвисон. С ними что-то не так. Должно быть, здесь произошло что-то ужасное.

— Да?

Она старалась не смотреть на него, продолжая говорить приглушенным голосом:

— Когда феллахи выкопали кости из песка и сложили в ящик, я осмотрела их. На костях остались следы ран, доктор Дэвисон, переломы и порезы. Один из черепов полностью расплющен, что свидетельствует о сильном физическом воздействии.

— По-видимому, причина в обломках скал. Или солдаты паши закрыли ими тела, или они сами упали с плато…

— Нет, доктор Дэвисон. Сначала я тоже так подумала, но потом сравнила повреждения на костях с формой камней, лежавших на них, и поняла, что они не совпадают. Кроме того, скалы не объясняют того, почему кости разбросаны в разные стороны. Черепа лежали на расстоянии нескольких метров от других костей. Доктор Дэвисон, — Жасмина подняла на него глаза, — тела была разрублены на части, прежде чем их сожгли.

Марк почувствовал, как у него зашевелились волосы на затылке.

— Их наверняка растащили животные, которые питаются падалью, возможно, собаки.

— Доктор Дэвисон, когда собака разрывает труп на части, она уносит добычу далеко в сторону, чтобы там спокойно съесть ее. Если бы до этих тел добрались животные, то мы нашли бы кости разбросанными по всему каньону. Но это больше похоже…

— Похоже на что?

— На то, что тела были разрублены и затем по частям сожжены.

— Но это полный абсурд! Зачем солдатам паши понадобилось это делать?

— Может быть, это было сделано еще до них.

Марк удивленно посмотрел на Жасмину и хотел было ей возразить, но какой-то тихий звук отвлек его от мыслей.

Жасмина повернула голову:

— Что это?

Марк прислушался. Это был глубокий вибрирующий звук похожий на звучание низких тонов духового инструмента типа флейты. Ритмичная, постоянно повторяющаяся мелодия состояла из четырех нот и, казалось, звучала очень далеко и в то же время совсем близко.

— Кто-то из феллахов играет на рожке, — предположил Марк, нахмурившись.

Она покачала головой:

— Там кто-то поет, доктор Дэвисон. Вы слышите, это слова.

Заинтригованный, Марк соскочил с табурета и вышел на улицу, Жасмина последовала за ним. Под палящим полуденным солнцем они обошли лагерь и наконец добрались до общей палатки. Там за палаткой они обнаружили старую Самиру, которая сидела скрестив ноги на земле рядом с печью. Закрыв глаза и раскачиваясь всем телом, она пела.

— Что это значит?

— Похоже, она в трансе.

Старуха, ничего не замечая, продолжала петь свое магическое заклинание. Марк присел на корточки и заметил, что у нее из уголка рта течет блестящая коричневая слюна. Вдруг на него упала тень, Марк поднял глаза и узнал Абдулу, который остановился рядом с ним.

— Мы готовы, эфенди. Рабочие доставили последние находки в рабочую палатку.

Марк выпрямился, вид у него был решительный.

— Я хочу, чтобы ты заменил Самиру кем-нибудь другим.

— Она сделала что-нибудь не так, эфенди?

— Она совершенно не в себе, Абдула. Наверняка она жует какие-то листья. Мне все равно, что она делает в свободное время, но когда она работает на меня, у нее должна быть светлая голова. Найми вместо нее кого-нибудь другого!

Как только Марк повернулся, чтобы уйти, старая феллаха подняла страшный вой, и когда он взглянул на нее, то заметил, как она смотрит на него горящими черными глазами. Самира перестала раскачиваться и заговорила теперь громко и настойчиво.