Ника успела заметить несколько встроенных панелей кнопок и как минимум одну выдвижную клавиатуру с неизвестным набором символов, навороченный тачпад, пару небольших экранчиков и множество выделенных линиями отсеков по бокам в нижней части, таких же, как она видела в коридоре. В аккуратных выемках столешницы под стеклянными крышками лежали пульты, нечто похожее на многогнездовые usb-адаптеры и другие устройства непонятного назначения. Всё идеально чистое, гладкое, белое, как в операционной.

– Могу я предложить тебе воды, чаю, кофе? – вопрос был вполне невинным, а тон отца формальным и безучастным, но именно это и заставило Нику внутренне поежиться. Примерно так начиналось большинство их самых жарких споров, в детстве заканчивающихся хлопаньем дверей и объявлением голодовок, а сейчас просто длительным «радиомолчанием» или переходом на официальный тон «начальник-подчиненный».

– Да, благодарю, кофе, пожалуйста. – ответила Ника, как она надеялась, ровным недрогнувшим голосом, моментально включившись в привычную для них обоих модель разговора: отец – назидательно отчитывает и упрекает за промахи, сокрушаясь, что ему никогда не удастся сделать из нее настоящего лидера, достойного архиважной миссии Гильдии, она – смиренно слушает, стараясь подавлять и контролировать любое проявление эмоций, тренируется делать идеальный покер-фейс.

Кстати, на недавнем задании в Вегасе ей очень пригодился этот навык, когда пришлось втираться в доверие к одному из завсегдатаев казино, пробравшись на закрытую партию игры в покер с очень высокими ставками. Она тогда в образе глупенькой дочки русского олигарха разделала этого заносчивого мерзавца, высокопоставленного члена колумбийского наркокартеля, как свежую устрицу – технично, быстро и со смаком. Он и опомниться не успел, как красивенькая, невпопад хохочущая kukla выиграла у него необходимый Ордену артефакт – уникальный образец искусства доколумбовой Америки, золотой плот древней культуры чибча, которая к восемнадцатому веку была полностью уничтожена пришедшими на континент испанцами.

Магистр подошел к ледяной глыбе стола, нажал несколько практически незаметных, утопленных в его поверхность кнопок, и на стене за его спиной с мягким щелчком втянулась невидимая до того дверца, из-за которой выехал небольшой робот-помощник. Такие последние несколько лет постоянно сновали у них дома, где отец хоть и не часто бывал, но с охотой оставлял новые модели на тестирование, резонно считая, что Ника сможет «надрессировать» робота не хуже, чем инженеры-разработчики. А то и лучше: изобретательности её не было предела, задачи она придумывала сложные, хитрые, и разнообразие формулировок поражало даже экспертов-лингвистов, много лет работающих над искусственным интеллектом этих довольно симпатичных, кстати, механических созданий.

Пробыв в их доме пару месяцев, самообучающиеся роботы на финальных лабораторных тестах били все рекорды по качеству исполнения заданий, тем самым все более приближая момент запуска таких помощников в серийное производство.

– Кофе для Ники, – отрезал хозяин кабинета, автоматически продублировав команду жестами и указав на кресло.

Ясно, значит это Юджин, модель серии UG, их создавали специально для помощи глухонемым. Поэтому помимо простых указаний направления взмахом руки или прощального «пока-пока» он, благодаря дополнительной программке, встроенной в софт его видеокамеры для распознавания движущихся объектов, понимает слова и фразы на языке жестов и неплохо читает по губам. Отличный выбор, папочка, ты ему и аудиосистему небось в очередном параноидальном приступе отключил, на всякий случай.

Например, в их московской квартире по настоянию отца все встроенные в технику видеокамеры на телевизорах, ноутбуках и прочих девайсах либо были заклеены черной лентой, либо вообще аппаратно отключены «за ненадобностью», а чаще и то, и другое. Нике с боем удалось отстоять только камеру на старом, вечно виснущем и лагающем Димкином ноутбуке, который она хранила в память о брате, и боялась, что любое постороннее вмешательство нарушит хрупкое программное равновесие, установленное в нем хозяином.

Вся внешняя поверхность лэптопа была облеплена дурацкими наклейками с мультяшными героями и персонажами видеоигр от Марио и Спанчбоба до красоток разной степени пышнотелости типа Сейлор Мун, Лары Кофт8, Сары Керриган9 и его любимой Элизы де ла Серр10, а также логотипами производителей софта и просто гиковскими приколами.

Например, довольная физиономия пингвина Такса c надписью Linux Inside не была бы такой благодушной, есть бы он знал, что Димка сотворил с тем Линкусом, он, кажется, даже ядро под себя "допилил, а «вторым пилотом» все равно пришлось «Винду» ставить, чтобы игрушки шли. Но даже такая франкенштейн-машина в его руках просто летала.

В этом лого-зоопарке также водилась лисичка Мозиллы с директивой about:robots, пучеглазый волчонок Gimp, твитерровская птичка в оружейном прицеле и масса другой плохо идентифицируемой нечисти.

Более концептуальными были наклейки в виде проеденного червями эппловского яблока, сжатые кулаки с татуировками NERD LIFE, Джулиан Ассанж в образе Че Гевары и раздражающая пиксельная фразочка There is no place like 127.0.0.111. , а на «глазке» объектива вебкамеры – грустный желтый смайлик.