– Я учту.

И что плохого в том, чтобы прогуляться по набережной с симпатичным мужчиной? Посмотреть на море, на чаек...

Я ведь живой человек, я не могу жить одной работой?

***

– Тужься! Сильнее! Ну!

– Ааааааааааааааааааааа!

– И не ори! Я кому сказала - тужься! Давай, на выдохе...

– ААААААААААААААААА!!!

И в следующую минуту к воплям матери добавился крик младенца. Я выдохнула и вытерла пот со лба. Темного крабом, опять забыла, что руки в крови! Ладно, умоюсь!

Алия попала к нам на месяц раньше срока. Работала слишком активно, вот и спровоцировала преждевременные роды. А визгу-то было, визгу...

Последний раз я такое на скотном дворе слышала, когда поросенка резали.

Но родила.

Я лично приняла на руки малышку, осмотрела, проверила пальчики-глазки-ротик...

Отличная здоровенькая девочка. Всем бы так, и не скажешь, что недоношенная. Хотя с такими как Алия сложно. Срок определить можно плюс-минус месяц.

– Дайте мне ее...

Роженица протянула руки, и я отдала младенца.

– К груди приложи.

Алия послушалась.

Я занялась последом и прочими не слишком приятными процедурами. Все же страшновато рожать, как насмотришься. Хорошо, что мне это не грозит.

Я не могу рисковать, что мое проклятье передастся ребенку. Сама я живу под угрозой обнаружения, а каково будет защищать еще и малыша?

– Госпожа Ветана, спасибо!

– Да не за что, - спина болела неприятной тянущей болью.
– Как назовешь малышку?

– Делайла.

– Красиво.

– Мне тоже нравится.

– И пусть у нее судьба будет счастливая.

Алия кивнула.

– Все для этого сделаю! Кровиночка моя, солнышко, сокровище...

Словно и не она пару минут назад орала от боли и корчилась на кровати.

И этого у меня тоже никогда не будет.

Больно...

***

– Госпожа Ветана, можно у вас травок попросить?

Сиента вежливо поскреблась в дверь.

– Да, проходи. Сейчас я, минуту.

Надо было записать все про Алию. Не одна ж я здесь лекарка. Вот и пишем друг для друга, что было с человеком, что ему давали, чем лечили...

– У вас такой сбор ароматный!

Я улыбнулась.

– Сама составляю.

Секрет был прост. Я добавляла лесную малину. Не садовую, которую собирали летом дети, а именно лесную. Специально покупала у одной бабушки. Разница потрясающая.

Запах у лесной малины просто невероятный, намного лучше, чем у садовой. Растолчешь пару ягодок в отваре, и уже вся кухня благоухает. Но делиться секретом я не спешила.

– Да, руки у вас золотые. И человек вы хороший, нос не дерете...

Я фыркнула, не отрываясь от листа серой бумаги. Только шевельни рукой....

Чернила для лечебницы покупали плохие, сажевые, бумага тоже была тростниковой, волокнистой, и перо цеплялось за нее, оставляя некрасивые кляксы. Только зазевайся.

– Одно дело делаем.

Сиента поняла, что я эту тему обсуждать не хочу, и перевела разговор.

– Про эту девку пишете?

– Пишу.

– И плодятся же такие...

Я вскинула брови, но промолчала. А Сиента, ободренная моим 'участием',, продолжила.

– Порядочным женщинам Светлый детей не дает, а эти, как крысы в чумной год! И куда рожают, зачем рожают! Ясно же, что девчонка такой же шалавой как мамаша вырастет!

Я встала, достала из шкафа пакетик с травами и поставила перед Сиентой.

– Полагаю, Светлому виднее, кому детей посылать.

Женщина заморгала глазами в коротких ресницах.

– Вы же понимаете! Это как грязная пена в океане...

– Что-то еще нужно?

Вот сейчас я воспользовалась мамиными уроками. Ее голосом, ее интонациями. И Сиента вздрогнув, сгребла пакет.

– Н-нет...

– Тогда попрошу не отвлекать меня.

Я опустила голову к листку бумаги, показывая, что разговор меня более не интересует - и через несколько секунд услышала шаги. Хлопнула дверь.

Надо же!

Перо вернулось в чернильницу.

Ах ты ханжа старая!

Грязная пена! Не берусь судить обо всех, но я видела, как Алия смотрела на свою малышку. Как светились ее глаза, как она улыбалась, как прикладывала девочку к груди...