* есть такая теория. Насколько она верна - не знаю, прим. авт.

Надо воздействовать не на кровь. На костный мозг.

Этим я сейчас и занималась.

Искры срывались с моих пальцев, впитывались в маленькое беспомощное тело, и я все яснее понимала, что успела в последний момент.

Еще бы немного - и все.

И наконец, ребенок застонал и открыл глаза.

– Мама?

***

Гентль потер ладони.

Маг жизни был в Алетаре. И выкладывался всерьез.

Интересно, что он такого делал?

Когда Гентль пытался представить количество силы, которое заставляло звенеть и вибрировать его не самые чувствительные приборы, у мужчины мороз бежал по коже.

Такая сила...

Страшноватая, честно говоря.

Как ни тверди себе, что маг жизни не может вредить людям, а все же...

Магия полна оговорок, примечаний, подстрочных уточнений... впрямую маг жизни не может убить человека.

Маг жизни не может отказать человеку в помощи. Но анналы Храма сберегают множество сведений о самых разных людях.

Некромант, к примеру, не может лечить, но есть болезни, от которых помогает только некромантия.

Маг жизни не может убивать, но может... ускорить ход событий. Например, есть случай, когда маг жизни сводил отеки, а человек умер через несколько дней.

Вода ушла, а сердце, вот, не выдержало.

Маг формально невиновен, а человека нет. Не предупредил? Бывает...

Или человек пытался омолодиться, а потом... перестарался в бурную ночь с красавицами, и получили парализованное существо. А лечить...

Там и у мага жизни уже ничего не получилось.

Впрямую вредить маг жизни не может. Но умолчать о последствиях - вполне. Сделать то, о чем его попросили, и не мучиться угрызениями совести. Хотел забавляться с женщинами, сколько пожелаешь?

Получи.

А последствия на твоей совести. Должен был знать, что столько организм не выдержит.

Хочешь жрать в три горла - жри. Но когда лопнешь - не обращайся.

Очередная булавка заняла свое место на карте, в Желтом городе. И что ему там делать?

Да еще так близко к порту, да с такой силой?

Кто-то приплыл на корабле?

Что, вообще, важного есть в том районе?

Нет, не вспомнить, сейчас не вспомнить. Гентль никогда не любил Желтый город, и вполне взаимно. В свое время его там чуть не убили, а уж лупили и вовсе каждый день. Но сам он ножки бить и не пойдет, на то другие есть. Главное, круг определен. Осталось выяснить, кто, что и где.

***

Я медленно отвалилась от стола, почти сползая на пол.

Фууу...

Ребенок на столе уже сел и смотрел на меня большими зелеными глазами. Симпатичный мальчишка, кстати. Волосы темные, глаза зеленые, яркие, мордяха улыбчивая и любопытная.

– Тетя, а ты кто?

– Я Вета. Лекарь.

– А я Лим. Я заболел, да?

– Нет. Ты поцарапался, и у тебя сильно-сильно потекла кровь.

Личико у мальчишки сморщилось.

– Помню... мама говорит, что это очень опасно. Если у меня кровь пойдет, то не остановится, а вся-вся вытечет, поэтому мне бегать нельзя, царапаться и раниться - тоже. И я все время настойки пью, а они знаешь, какие гадкие?

Я поманила мальчика пальцем.

– Лим, а тебе можно доверить секрет?

– Да.

– Тогда слушай. Ты настойки пей, и никому не говори, но тебе теперь все можно. И заживать на тебе будет, как на всех остальных детях.

Зеленые глаза изумленно расширились.

– Правда?

– Чистая правда.

– А маме рассказать нельзя?

Я покачала головой.

– Никому нельзя, малыш. Год никому нельзя рассказывать... ты знаешь, сколько это - год?

– Знаю. Это очень долго.

Я невольно улыбнулась. Искорки дара танцевали в моей крови, и я знала - получилось. Все получилось.

– Пообещай мне, что год никому не расскажешь.

– А потом что?

– Про то, что вылечился - говори. А про меня не надо, ладно?

– Ладно. А почему?

Я задумалась.

– Потому что это наш с тобой секрет?

Ребенок замотал хитрой мордашкой.

– Не-а. Не пойдет.

Паршивец!

Я сделала самую таинственную рожицу, которую могла.

– Если расскажешь раньше, чем через год - болезнь вернется. Услышит, что ты ее зовешь, и придет обратно, понимаешь? Я ее прогнала, но она рядом с тобой была всю жизнь, а без тебя пока еще недолго. Так что молчи. Год - молчи, а лучше - больше.